Сергей Лойко - Рейс

Кончилось тем, что предприимчивый Гитлер начал барыжничать сам по себе, в обход замкнутого круга: синдикат — Саланг — Хорог — овощебаза — Салимов — Гафор Седой — СИЗО — зона — синдикат. На него стали смотреть косо, заподозрив в том, что он крысит или кроит долю с общего дела, иными словами двигает пацанам фуфло, а сам барыжит синтетику под видом натуры. И непонятно, чем бы это обернулось для одаренного алхимика, если бы Гитлера не прихватил на расфасованном товаре Алехин. Выслушав краткое содержание текста своей статьи, Гитлер стал умолять не закрывать его и согласился сдать синдикат с потрохами. У Алехина это было первое по-настоящему серьезное дело, и он предложил Филимонову сделку, руководствуясь соображениями собственной карьеры. Перед массовой облавой шустрый Гитлер набрал у заложенных им подельников товара в кредит на довольно серьезные бабки с надеждой, что отдавать не придется. Алехин и представить себе не мог, что вскоре ему придется спасать ничтожному толкачу жизнь, рискуя собственной.

Дело стало раздуваться подробностями, и его передали в ОБНОН и ФСБ, откуда оно закапало, а затем и потекло. Пока часть банды сидела в СИЗО, другую часть за отсутствием улик выпустили, и те сразу начали зачищать поляну. Гитлера вычислили одним из первых. И, если бы не Алехин, гнить бы сейчас его косточкам с заточкой между ребер в бору под Ебургом, а не рисовать больничные листы под ростовским солнышком.

Тогда же юный максималист, романтик-бессребреник, воспитанный в духе «Рожденной революцией», Алехин нарушил правила и вмешался в судьбу Гитлера, отбив его в одиночку из лап зондеркоманды. Тела пятерых бандитов (чтобы не пойти под суд, Алехину пришлось добить и трех остальных) нашли следующей весной, и неопознанные трупы прошли по категории «подснежники».

Гитлер, который молился на Алехина, как на крестного-спасителя, некоторое время безвылазно жил у того в квартире, пока Сергей по доверенности не продал дом неудачливого барыжника, оставшийся Филимонову от матери-одиночки, и не переправил перековавшегося наркошу-уголовника-стукача с Урала «на юга», где тот разжился левыми документами и купил в Ростове квартирку. Тут он с тех пор и обретался — с липовым паспортом в кармане и со шрамом под сердцем, в котором преданно хранил, как он выразился, «пожизненную благодарность» Алехину.

Бывший мент и бывший стукач обнялись, расцеловались и пошли в стекляшку на противоположном берегу пруда отметить превратности судьбы и вторую часть аксиомы, что гора с горой не сходятся.

— Я ведь ваш голос еще вчера по телефону вычислил, Сергей Михайлович, — поделился Гитлер, стряхивая пальцами пивную пену с губ. — Поверить не мог, что это вы, но голос ваш спутать невозможно.

— Во-первых, не Сергей Михайлович, а Юрий Петрович, — поправил его Алехин. И, упреждая проявление излишнего любопытства, отрезал: — Не задавай вопросов. Просто слушай.

— Понимаю, понимаю, понимаю, молчу, — навострив уши, раскачивался Гитлер в такт словам, которые звучали, как заклинание.

Военный билет, значит, военный билет. Сказал, что сам такие сложные ксивы не ваяет, но есть люди, которые в этом деле «рубят, как Рубенс, так что от живой попы не отличишь».

— Это хорошо, — Алехин отхлебнул не успевшего потеплеть пива и понял, что есть сермяжная правда в том, что в пиве самое главное и самое вкусное — это первый глоток, а дальше имитация употребления. — Как быстро?

— Когда вам надо?

— Три дня назад.

— Через два дня, в четверг, то есть в пятницу будет готово. Но есть одна проблема…

— Какая?

— Ваша бородка. Она, конечно, элегантная, и все такое. На геолога похожи. Но на военный не годится. Фото без бороды я могу лет на двадцать омолодить. А с бородой… Да и не выдавали раньше такие докýменты, чтобы с бородой.

— Так что делать?

— Вон парикмахерская. Я вас там подожду. А потом зайдемте ко мне в ателье, я вас щелкну, и дело в шляпе.

В ателье после окончания съемки Алехин дал Гитлеру бумажку с необходимой для билета информацией: звание — ефрейтор, должность — снарядный (номер расчета 122-мм Д-30, ВУС — 135533, в/ч 44646, ДВО).

Он сделал домашнюю работу еще накануне в «Макдональдсе». Полазил по Сети. Выбрал самую простую артиллерийскую специальность — снаряды подносить. Можно, конечно, было присвоить себе сержантскую должность первого номера, наводчика, но название Алехину пришлось не по душе, да и для нее требовалось разбираться в таких деталях, как «работа на прицельных приспособлениях и с помощью поворотного и подъемного механизмов производство горизонтальной и вертикальной наводки». И он остановился на подносе снарядов.