Татьяна Алюшина - Сердце просит счастья

– Видела, действительно классно, – подтвердила его ожидания Мира.

– Ну, вот. А после той роли посыпались предложения, и в антрепризу пригласили, сейчас репетируем чеховские рассказы, и в сериалы меня утвердили.

– Это здорово, – произнесла без особого энтузиазма Мира.

– А у тебя, я слышал, выставка очень удачная прошла.

– Да, – похолодело у нее в момент в груди от напоминания о той самой выставке, но она смогла договорить: – Удачная.

– Давай за наш успех, – предложил он тост и поднял бокал. Чокнулись: он вином, она морсом, выпили, и Коля сообщил с воодушевлением: – А еще у меня девушка появилась. – И тут же внес уточнение: – Любить я буду тебя всю жизнь, это я уже понял, но влюбляться в других мне мое чувство к тебе не помешает.

– Коль, – посоветовала она. – Не надо влюбляться, просто люби других девушек. А ко мне у тебя все скоро пройдет.

– Не пройдет, – твердо заявил он.

– Как знаешь, – не стала спорить Мира.

Они посидели еще недолго, с полчасика, и Ростошин ушел. К той, новой девушке, влюбленность в которую монтировалась с любовью к Мире вполне себе удачно.

За восьмым марта – день за днем, день за днем, дожила как-то до майских праздников. До Дня Победы. И Мира, вместе с семьей шла в «Бессмертном полку» с портретами прадеда, прабабушки и деда.

И это был первый день, с той ночи и ухода Барташова, когда ей было светло на душе и торжественно радостно. И отпустило хоть ненадолго.

Ничего не получалось и не складывалось у Барташова, как он ни старался сложить, связать и наладить.

Ни через месяц, ни через два, к марту, Ольга свою работу так и не бросила, отговариваясь тем, что есть проекты, которые, кроме нее, никто не может довести до конца. А вот когда она уже все закончит и передаст дела преемнику… Секса с ней Барташов и сам-то не очень хотел и не рвался им заниматься с женой, так, раз, ну два в неделю, а то и вовсе неделями без интима обходились, добирал этого добра на стороне. Кстати, к большому облегчению самой Ольги.

Готовила у них в основном домработница, Ксения Павловна, как и следила за порядком, Ольга мужа и пасынка своей готовкой не баловала – иногда могла ужин какой-нибудь сладить, а на завтрак предпочитала что-то быстрое и незатейливое подавать на стол.

Да, насчет пасынка. С Петькой дела у них не заладились сразу.

Он капризничал, просился к бабушке, надувался и обижался, сидел в своей комнате и играл, отказываясь выходить в гостиную, когда взрослые были дома. Андрей пытался поговорить с ним, как-то наладить контакт:

– Ну ты чего, сынок? – пытался он докопаться до истоков такого поведения. – Что не так-то?

– Я вам ненужный тут, – дулся Петька. – Вы со мной не читаете, не играете и не занимаетесь, как бабушка. Даже Костатина со мной играет, а вы нет.

– Мы же работаем, сынок, – увещевал его Андрей.

– А когда не работаете, тоже не занимаетесь. – И вздыхал тяжело, по-взрослому: – Я не нужный тут никому. – И поднимал на отца несчастные темно-синие свои глазищи и просил: – Я к бабуле хочу. И к Мире. Им я всегда нужный.

– Ты просто не привык, Петюша, – уговаривал его Барташов. – Тебе надо больше проводить времени с тетей Олей, чтобы вы узнали друг друга получше.

– Она не хочет меня получше, – снова вздыхал Петька и отворачивался чтобы не смотреть на отца, так на него обижался. – Она занята, по телефону говорит, в компьютере работает, а играть не умеет и не хочет. И читать ей некогда.

Что происходит тут без него, пока он на работе, Барташов приблизительно догадывался, да и домработница ставила его в известность, когда он интересовался и расспрашивал.

Ольга, находясь дома, зависала в компьютере и на телефоне – работая на расстоянии, руководила подчиненными, вела проекты, а когда не руководила и не вела, погружалась в Соцсети и бесконечно разговаривала с подругами и мамой по телефону, отсылая Петьку, просившего с ним поиграть, чтобы он посмотрел телевизор и поиграл сам, «развивал самостоятельность», как она выражалась.

Барташова сносило от такого отношения к ребенку, он проводил с женой вразумляющие беседы и втолковывал, что ничего у них не получится с таким ее отношением к нему и сыну. Она кивала, соглашалась, обещала что-то, показательно гуляла с малышом в парке, водила его на аттракционы и на мультики в кинотеатр, но очень скоро все возвращалось на круги своя – Петька сам по себе в своей комнате, Ольга за компьютером или в телефоне.

Барташов уговаривал себя потерпеть, что-то придумывая про долг, откровенно недоумевая, зачем навесил на себя это ярмо. И неизбежно, по законам физики, усиление давления на предмет в определенный момент должно было превысить силу его сопротивления и спровоцировать взрыв.