Татьяна Алюшина - Сердце просит счастья

Поступил в институт после школы, учился в охотку, с интересом, стал негласным лидером всего курса, был он подростком с характером, не сказать, что самым простым – упертым, целеустремленным, с врожденными лидерскими качествами и четким внутренним стержнем.

К окончанию института встал непростой вопрос о трудоустройстве, заработке и дальнейшей профессиональной жизни в целом. В стране только за двухтысячный перевалило. Что у нас там с производствами и востребованностью технических, инженерных кадров? Вот именно.

И пошел бы Андрей Алексеевич как пить дать трудиться в каком-нибудь холдинге менеджером. И, скорее всего, при его-то характере и целеустремленности доработался бы до топ-менеджера высшего звена, а то, может, и больше.

Но все это было настолько не его и так далеко от его устремлений, желаний и талантов, что Андрей был готов идти куда угодно, хоть старшим механиком в ремонтные мастерские или банальным автослесарем, лишь бы по специальности.

Но, как говорят в Одессе: «Ви ищете работу? Таки есть их у нас».

У Алексея Матвеевича имелись три закадычных друга, с которыми он дружил с первого курса института, и были они ближе, чем родные братья. И что неудивительно, каждый из них сделал весьма приличную карьеру в жизни.

Вот один из его друзей, Юрий Николаевич, и предложил Андрею пойти работать на завод, где он служил заместителем директора, в научно-экспериментальный цех инженером.

А работал Юрий Николаевич на заводе, входящем в состав только-только начавшего возрождаться, буквально из пепла, военно-промышленного комплекса страны.

Так Андрей оказался засекреченным и сильно востребованным специалистом. И отработал на том предприятии восемь лет, сделав несколько открытий и неплохую карьеру.

А через восемь лет его позвал к себе второй друг отца, Игорь Олегович Богомолов, лично порекомендовав его кандидатуру правительству, когда набирал штат специалистов на новый, строящийся завод.

Вот так Барташов и оказался на этом заводе. Начинали они с коллективом работу еще на стадии строительства, и ему, как будущему главному инженеру, пришлось самому проверять и контролировать каждую гайку на устанавливаемом оборудовании.

– Вообще, мы тогда не спали практически, – делился он с Мирой. – Монтаж велся беспрерывно, в три смены, а мы проверяли каждую мелочь, вплоть до калибровки шурупов крепления, – и вдруг задорно, по-мальчишески улыбнулся. – Но мне так интересно было, сам не ожидал, что новое дело настолько захватит, пробудит такой азарт испытать, попробовать, освоить эту махину. Сейчас-то уже привык, давно перестал поражаться, но, как ни странно, мне все еще интересно.

– Это здорово, когда так нравится дело, которым занимаешься, – разделила с ним радость творчества Мира. – И это большое везение, найти это самое свое дело.

– Так что, – на выдохе изменил Андрей повествовательный тон на бодрую концовку, – ничего выдающегося в моей биографии нет. И никаких потрясений и жизненных перипетий я не проходил. Работал и работал себе, хоть и по блату, – усмехнулся вдруг. – Похвастаюсь: тут на днях кандидатскую защитил.

– Да-а? – с уважением протянула Мира. – Это респект. И как вы совместили науку и работу?

– Неожиданно как-то получилось. Увлекся одной идеей, на этапе монтирования и налаживания оборудования, занялся ею вплотную, сделал расчеты, описание, провел стендовые испытания, а с нами работали ученые, настояли на оформлении разработки. Я сделал и забыл, отложил, так генеральный настоял в приказном порядке сдать все положенные минимумы и защититься. – И нахмурился на секунду, словно тень по лицу прошлась. – Только вот, к великому сожалению, отец умер два года назад, не дожил. Он всегда гордился моими достижениями, даже самыми незначительными, еще с детского сада, когда я на дерево влез, спасая соседскую кошку. Он вообще был такой, знаете, настоящий отец, умел и знал, когда и как правильные слова сказать сыну, как поддержать.

– Болел? – посочувствовала Мира.

– В том-то и дело, что нет. Умер в секунду, схватился за сердце, и всё – тромб, – вздохнул горестно Барташов, сам не понимая, отчего вдруг доверительность такую проявил по отношению к этой девушке. – Совсем молодой и здоровый мужчина.

– Соболезную, – искренне, от сердца произнесла она.

– Благодарю, – кивнул Андрей, сетуя на себя за то, что вдруг, непонятно с чего, так разоткровенничался, – это было слишком неожиданно. Слишком.

– Чего вы тут сидите?!! – прокричал подскочивший к ним Петька, спасая отца родного от нахлынувшей искренности.