Пол Остер - 4321

В час пополудни в пятницу (двадцать шестого) он решил вплоть до конца того дня прекратить работу над романом и направился через весь город посмотреть, что же происходит в Колумбии. Селии звонить было слишком поздно — она, вне всяких сомнений, сейчас вместе со своими собратьями готовит сандвичи в Жуй-Комнате в Феррис-Бут-Холле, но найти там ее окажется нетрудно, и когда ему удастся оторвать ее от тарелок ветчины, болонской колбасы и упаковок уже нарезанного хлеба, они смогут вместе погулять по студгородку и посмотреть, что происходит. Пока городской автобус ехал по Мадисон-авеню, Фергусон увлекся все тем же разговором, что, похоже, затевал с самим собой всякий раз, когда ехал на Морнингсайд-Хайтс: А что было бы, поступи он в Колумбию, а не в Принстон? И если б он пошел туда, как бы отличалась его жизнь от той, какую он ведет сейчас? Во-первых — никакого Бруклинского колледжа. Во-вторых — никакой Восточной Восемьдесят девятой улицы. В-каких-нибудь еще — не застал бы он деда за съемкой порнографического фильма. Никаких десяти тысяч долларов, никакого Нэгла и никакого Говарда Мелка — а это бы означало, что и никакой драки в вермонтском баре, никакого суда, никакого чудесного спасения тетей Мильдред, никаких воображаемых теннисных матчей — и никакого романа между Говардом и Эми, который превратился в пылкую связь, не являвшую никаких признаков остывания ни в каком обозримом будущем. Однако — те же самые три книжки в издательстве «Штуковина», хотя вторая и третья были бы слегка иными. И те же самые роли для Мэри Доногью, Эви Монро и Селии. Но если бы он поступил в Колумбию, сидел бы он сейчас в одном из занятых корпусов вместе с другими протестующими студентами — или жизнь посадила бы его в тот же городской автобус, что ехал сейчас вдоль северного края Центрального парка по пути в Морнингсайд-Хайтс?

После двадцать третьего ситуация изменилась. Черно-белый альянс развалился, но студенты заняли еще четыре здания, и председатель СДО, признанный вожак восстания, оказался одним из старых школьных друзей Фергусона, Марком Руддом. Да, и Майк Лоуб в этом тоже участвовал — бывший мучитель Эми, следовательно — бывший друг Фергусона, — но если верить тому, что слышала Селия, Лоуб был просто одним из СДОшников, кто участвовал в собраниях в Корпусе математики, а вот Рудд был заводилой, главным представителем СДО и верховным зачинщиком, а они с Фергусоном всегда ладили, сидели вместе на множестве занятий по английскому, французскому и истории, ходили на спаренные свидания со своими почти идентично названными подругами, Даной и Дианой, и вместе прогуляли однажды занятия, подорвавшись в Нью-Йорк, где посетили Биржу на Уолл-стрит, чтобы посмотреть капитализм в действии , и до чего уместно и странновато смешно было, что Марк, научивший его водить машину со стандартной передачей весной их младшего года, что позволило Фергусону рулить фургоном «шеви» Арни Фрейзера и еще одно лето провести перевозчиком крупных, тяжелых предметов, сейчас возглавлял студенческий бунт, и его портреты каждый день печатались в прессе.

Вышло так, что до Колумбии Фергусон в тот день не вполне добрался. Городской автобус номер 4 шел с Ист-Сайда в Вест-Сайд по 110-й улице, иначе известной как Кафедрал-парквей в кварталах между Западной Центрального парка и Риверсайд-драйвом, и когда автобус добрался до перекрестка Бродвея и 110-й, Фергусон соскочил и двинулся пешком на север к студгородку на 116-й улице, но чтобы добраться туда, куда он шел, ему сперва требовалось пройти тот квартал, где жила Селия, на Западной 111-й между Бродвеем и Амстердам, и, как это ни странно, проходя 111-ю и трюхая к следующему перекрестку, он вдруг заметил саму Селию, Селию в разлетающейся синей юбке и розовой блузке, где-то в полуквартале впереди и тоже топавшей на север, несомненно — по пути к Жуй-Комнате в Феррис-Бут-Холле. То, что Селия не одна, его не встревожило, пусть даже с нею рядом шла не какая-то из ее соседок по квартире из Барнарда, а шел мужчина, в данном случае двадцатидвухлетний парень по имени Ричард Смолен, в ком Фергусон признал одного из студентов-медиков из Колумбии, с кем он разговаривал еще в октябре, когда Селия устраивала ему собеседования, чтобы помочь в написании его романа, а поскольку Смолен был из Нью-Рошели и играл в бейсбол и баскетбол в одних командах с Арти в детстве, Селия знала его всю свою жизнь, так с чего бы Фергусону ощущать даже малейшую зависть или опаску при обнаружении того, что Селия идет по городу к северу со старым знакомым? Он ускорил шаги, чтобы нагнать их, но не успел приблизиться на дистанцию окрика, как Селия и Ричард Смолен остановились посреди тротуара, обнялись и стали целоваться. То был страстный поцелуй, поцелуй длительный, похотливый поцелуй чистого и необузданного желания, и насколько Фергусон, стоявший на тротуаре всего в каких-то двадцати шагах от того места, где они обнимались, мог судить, то был поцелуй любви.