Сарей Уокер - Диетлэнд

— Я всегда говорила: «Плам — наша связь с девочками». Твоя работа так же важна, как и работа всех здесь, хотя ее результаты и не публикуют на страницах журнала. — Она продолжала самозабвенно щебетать еще секунд тридцать. Слова лились, как река патоки. — Так, мы должны еще кое-что обсудить, а потом я тебя отпущу, — сказала она. — Для предстоящего выпуска наши сотрудники тестируют всяческие штуки для ухода за собой. Бритвы, дезодоранты, блески для губ, лаки для волос, все такое. Потом мы расскажем девочкам, что лучше всего работает. Я и тебя хочу включить.

— Вам не обязательно включать меня.

— Обязательно, обязательно! — сладеньким голоском пропела Китти. — То, что ты работаешь дома, не значит, что ты не одна из нас. Рассказать, что произошло со мной вчера, когда я тестировала гель для бритья? Сижу я на краю ванны, ногу вытянула так, чтобы можно было упереться ей в раковину. Представила, да? — Китти была почти два метра в высоту, так что я спокойно могла вообразить себе ее ногу, протянутую от ванны до раковины, как изящный мост из слоновой кости. — Брею ногу и не осознаю, что нечаянно задела лезвием вросший волосок на голени. Я бреюсь, а крошечная капля крови падает с моей ноги на кафельный пол. Ты знаешь, моя ванная полностью белая, и эта капелька… словно маленький красный цветок посреди сугроба. Единственное пятно цвета. Я смотрела на нее, и, только не смейся, — я смотрела и думала: «Как красиво!» Я просто сидела и смотрела на свою кровь. И думала: «Это моя кровь». Конечно, мы, женщины, видим свою кровь каждый месяц, но это не было противно или грязно, понимаешь? Я провела бритвой по ранке еще раз. Больше капель на полу. Струйка крови побежала по моей голени. Если бы мой любовник не постучал в дверь, я бы могла заниматься этим всю ночь.

Китти все говорила и говорила о своей крови на белоснежной плитке, но в моей голове звучал другой, полный тревоги голос: «Привет, Китти. Мне нравится резать грудь опасной бритвой… Мне нравится обводить лезвием соски и смотреть, как кровь пропитывает лифчик… Это ужасно, но мне так хорошо, когда я режу себя. Это больно, но так приятно» .

Китти ушла, а я снова уселась на диван в форме губ, ожидая редактора отдела красоты. Головокружение и тошнота — постоянные спутники моих визитов в Остен-тауэр — не заставили себя долго ждать, поэтому я отправилась в дамскую комнату по лабиринту коридоров, завешанных гигантскими обложками журнала. Все равно что нащупывать путь в хижине охотника, где на тебя всюду смотрят головы убитых животных — модели с остекленевшим взглядом. Так что я шла, уныло глядя на ковер под ногами, пока не добралась до туалета; внутри группка девушек о чем-то оживленно сплетничали у зеркал и раковин. Я закрылась в одной из кабинок в конце и начала медленно вдыхать и выдыхать, уставившись на дверцу кораллового цвета. Тошнота усиливалась, меня мутило, я почувствовала, как что-то бурлит внутри, кувыркается, будто одинокий носок в сушилке. Я склонилась над унитазом, принялась давиться, тужиться, но ничего не вышло. Девушки у раковин разом перестали болтать, и мне стало стыдно за звуки, которые я издавала.

Когда тошнота немного отступила, я опустилась на пол, не в силах стоять на ногах. Девушки возобновили разговор, который перемежался звуком льющейся воды. Затем разговор прекратился. Я услышала, как открывается и закрывается дверь.

Я прильнула спиной к стене кабинки, глубоко вдохнув затхлый воздух уборной, отчего снова начало тошнить. Я провела рукой по трем резинкам, которые сдавливали мою, если можно так сказать, талию, — от юбки, колготок и утягивающего белья.

Дверь в уборную вновь открылась и закрылась.

— У тебя там все хорошо? — раздался голос с другой стороны кабинки. Странно знакомый. Под дверью я увидела ноги в полосато-зеленых, как корка арбуза, колготках и в черных армейских ботинках с развязанными шнурками.

Возможно ли?

— Я оставила для тебя кое-что на кухне, — сказала она и была такова.

Услышав звук закрывающейся двери, я собралась с силами, поднялась на ноги и подошла к раковине, чтобы вымыть руки, совершенно обескураженная неожиданным появлением преследовательницы в Остен-тауэр. Я задумалась, может, девушка ждет меня на кухне для персонала? Но когда я пришла туда, ее там не было. Я огляделась вокруг, совершенно не представляя, что девушка могла оставить для меня, пока не приметила «барахолку».

Все, что не было использовано в журнале, сваливалось на специальный стол на кухне, откуда любой мог взять, что ему захочется. Я покопалась в куче: сумочка со сломанной бамбуковой ручкой, несколько пар дешевых пластиковых сережек, тюбики с блеском для губ, еще много разного барахла, но ничего, что, казалось, было бы там для меня. Рядом со столом на полу стояла коробка с книгами. Я наклонилась, чтобы просмотреть: несколько подростковых сентиментальных романов, запрещенная биография поп-певца… Наконец, я увидела ее . «Приключения в Диетлэнде». Книгу за авторством Верены Баптист.