Ринат Валиуллин - Кофе на утреннем небе

– Ты как будто на кого-то обижен. На судьбу, что ли?

– На осень, – улыбнулся я счастливому лицу Кати, которая зашла с подносом. – Томас, – изобразил я Катино счастливое лицо, воспользовавшись своим. – Ты волшебник. Как тебе это удаётся?

– Я люблю одну, а не всех, – сказал он серьёзно.

– Что касается обиды, она как плесень, кругом. Чуть влага – сразу появляется вновь. Вот сегодня мог бы на тебя за свитер с обоями обидеться. Легко.

– Дать тебе платок? Сделаешь генеральную уборку.

– Да, от тебя утешений не дождёшься.

– Я же не женщина, я – издатель.

– Его Издательство. И слава богу.

– А ты в рифму не пробовал писать, Томас?

– Нет, там же точность нужна, нужно быть снайпером, нужно выцеливать, вымучивать это самое слово, чтобы попасть в рифму. Взять это слово и обсасывать денно и нощно, так как значение слова в огрызке скелета. Задача моего слова, чтобы где бы оно ни стояло, оно было тем самым рентгеном, прозрачным на свет откровенным снимком. Это первая задача, а вторая – довести до абсурда значение, чтобы оно стало настолько вопиющим, что и произносить его уже не было бы смысла. Сам же смысл должен таиться внутри, стоит только сдвинуть слово ближе к началу предложения, что оно будет нести в себе: страх, который задвинет это самое слово в подкорку, сделав хозяина робким и тихим или радость, которую оно выплеснет на поверхность горячим смехом, либо равнодушие вызвать, будучи липким и вязким, – взял он чашку чая, чтобы затушить своё красноречие. Но ему не удалось: – В любом случае слова должны быть нацелены, направлены в уши, как головастики в яйцеклетку, как на войну свистящие пули, голосом оратора, едким и метким. Задача слова – растерзать пучок человеческих эмоций. Пусть отдаётся потом болью, засевшее в душе осколком чьих-то секреций, пока не вытащишь из себя, пока не передумаешь, не переболеешь…

Снег целовал в самые губы, в венах её растрескивалось стекло жажды мести, переполняя бокал красного. А сердце уже содрогалось ночным клубом. Чувства заграбастали Марину. «Я выгляжу обречённым психотиком, – посмотрела она на себя в зеркало в туалете. – Круги под глазами как кольца Сатурна», – провела она пальцами по ним, собираясь их стереть, но те не стирались, нарисованные усталостью и солёным разочарованием. Она повращала свой карий хрусталик в красных глазах, улыбнулась как дура. «Надо взять себя в руки: любовь памятников не приемлет, она выжжет меня и пеплом в урну», – вернула себя в эту комнату, окутав лицо холодной водой, затем вытерла его салфеткой. Выкинула её в мусорный бак. – «Всё, – шмыгнула она, мусорное ведро проглотило её раздражение. – Я понимаю какую глупость позволила себе душа, я понимаю, что-то со мной происходит не то, однако чувства не останавливайтесь, продолжайте. Отношения не могут быть идеальными, так же как и расставания. Идеальными бывают только знакомства. Флирт – это единственный алкогольный коктейль, который тебе дозволен, если ты замужем, верна, любима, умна, в общем, наслаждаешься тем, что ты настоящая женщина. Сегодня был странный день. Я порвала со всеми. Честно говоря, у меня никого особенно и не было, просто очень хотелось чего-то нового».

Ей хотелось праздника, Нового года, что ли. Она зашла в кафе, которое мерцало свечками танцующих огоньков и села за столик в ожидании чуда.

– А я принял вас за дуру.

– Вы поосторожнее, я могу и отомстить.

– Вы злопамятны?

– Нет, я не злопамятна, я предпочитаю мстить сразу.

– Извините, но после двух минут знакомства вы очень даже ничего.

– А поначалу вы мне показались закомплексованным холериком.

– Я же не виноват, что не разбираюсь во французской поэзии. Не обижайтесь я всегда такой искренний, вы пьёте? Может, выпьем сегодня? – приоткрыл я сумку и оттуда выглянула серебряная корона бутылки шампанского.

– Нет. Я бросила.

– Разве это повод? Дадим отдохнуть немного мозгу. Мне одному не выпить столько, я давно искал, кто меня вместе с этим пригубит.

– То есть я подхожу?

– Нет, это я подошёл. Вы похожи на цветок. Я мог бы такое сказать, если бы был первым, кто это скажет, вы бы увидели, как бутон по стеблю сползает.

– Нет, не первый. Чем дальше первый, тем больше надежд на последнего.

– Я нахожу в ваших глазах слишком много тех, кто говорил лажу.

– А вы?

– Я понимаю, что пришёл слишком поздно, предложил слишком мало, – провёл мужчина вдоль своего тела ладонью.

– Чистосердечие вас когда-нибудь вымоет и погубит. Только не говорите мне, что вы женаты?