Роушин Мини - Лучшая неделя Мэй

Если Мэй хотела полежать на диване, он устраивался с закрытыми глазами у нее на животе, довольно мурлыкал и, если она начинала кашлять или чихать, поднимал голову и одаривал ее взглядом зеленых глаз. А Мэй гладила его мягкую шерсть, чувствовала его тяжесть и тепло и спрашивала себя, хватит ли ей когда-нибудь смелости снова влюбиться.

Через год после того, как Мэй переехала в свой собственный дом, произошли два события. В феврале у мамы был обнаружен рак легких, а Джерри и Терри, по возвращении из путешествия проживавшие в Лондоне, не устраивая шумного торжества, поженились.

Конечно, смерть Эйдин в начале июня, спустя лишь четыре месяца после постановки диагноза, была гораздо более сокрушительным событием. Потеря матери разбила сердце Мэй, мама всегда ее любила, любила безусловно, и всегда вставала между Филипом и детьми, смягчала его жесткость.

Но, когда Хильда сообщила ей другую новость, сообщила так аккуратно, как только могла, Мэй разразилась рыданиями, да такими, что Одинокий Джордж поспешил сбежать от нее на кухню, а Хильда, расплакавшись, снова принялась приносить извинения.

И теперь они ждали ребенка. По крайней мере, на этот раз Мэй не опозорилась, сумев сдержать слезы.

Она встала со стула, окунула кисточку в банку с краской и провела ею по стене кухни Кармел.

Жизнь продолжается. Интересно, будет ли ребенок похож на Джерри?

Он собрал в руку хлебные крошки с кухонного стола и выбросил их в корзину. Затем долил остатки кофе себе в чашку и поставил кофейник на место. Стыдно не воспользоваться возможностью побыть на солнце, ведь оно так редко появляется – он сейчас сядет и будет читать то, что написал сегодня утром, посмотрим, понравится ли ему написанное.

Шон снял пластиковый чехол с одного из четырех деревянных стульев с тканевыми зелеными сиденьями, которые они с Бернардом купили вместе вскоре после переезда Шона – это была их первая совместная покупка, – и, откинувшись назад, вдохнул свежий чистый воздух.

Как же здесь хорошо, когда прекращается дождь. Нет этой дикой влажности и жутких насекомых. Не так, как дома, где летом, стоит тебе только высунуть нос на улицу, его практически откусят, где приходится принимать душ трижды в день, чтобы избавиться от пота. Где тараканы всегда готовы оказаться поблизости. Конечно, здесь могло бы быть немного потеплее, но и так сойдет.

Он больше и не помышлял о том, чтобы вернуться в Бостон или вообще Штаты. Ирландия подходила ему: погода, еда, которая не была напичкана добавками и витаминами, дружелюбие и приветливость большинства людей.

Большинства, но не всех. Не тех идиотов, которые регулярно распыляли краску на фасад магазина Бернарда. Которые несколько недель назад попытались взломать замок защитной решетки. Которые выбросили все из мусорных баков, стоявших рядом с окном, раскидав по улице завядшие бутоны и использованные салфетки. Но идиотов везде хватает, не только в Килпатрике.

От ирландской полиции помощи было немного, но их нельзя было за это винить: им катастрофически не хватало средств. Вот пример – вы когда-нибудь слышали о полицейском без оружия? Они только сказали, что Бернарду нужно либо схватить злоумышленников на месте преступления, либо добыть достаточно исчерпывающие доказательства, чтобы можно было этих злоумышленников арестовать.

Интересно, чего полицейские ожидали? Что они с Бернардом устроят слежку, будут сидеть в машине, припаркованной на другой стороне улицы, пока не появятся эти придурки? А потом что? Попросят их улыбнуться и сделают фото? Вызовут на дуэль? Шон и допустить не мог возможности какого-либо физического противостояния, зная, что ни на кого не сможет поднять руку, если только от этого не будет зависеть его жизнь.

А если бы и смог, то дрался бы как девочка, да и Бернард наверняка тоже. Они были беспомощны против уличных хулиганов, даже таких, как в Килпатрике, которые и в подметки не годятся бандам наркоторговцев из крупных городов.

Поэтому Бернард разработал генеральный план.

– Я установлю на магазин две камеры наружного наблюдения.

Шон поднял брови.

– Ты? И во сколько это тебе обойдется?

Бернард скривился.

– Во много. Но оно того стоит, если при помощи камер мы сможем остановить этих идиотов.

– Ты думаешь, камера сможет их остановить? Разве они не могут просто надеть маски или что-то типа того?

Бернард пожал плечами.

– А тогда зачем люди платят деньги за эти камеры? Килпатрик – это не метрополис. У полиции наверняка есть какое-нибудь предположение о том, кто все это делает, даже если они нам не говорят, правильно?