Роушин Мини - Лучшая неделя Мэй

Снаружи небо становилось все темнее. Внезапный порыв ветра дернул створку окна между ними. Пэдди аккуратно освободил запястье от рук Хлое, взял бутылку вина и собрался наполнить ее бокал. Когда она отказалась, покачав головой, Пэдди опустошил бутылку, вылив в свой бокал все, что там оставалось.

– Господи, помоги пережить этот момент. – Хлое поднесла руки к своему лицу и прижала ладони к щекам. Она глубоко вздохнула. – Прости меня, дорогой.

Пэдди поднял бокал и быстро осушил его. Вино оказалось кислым. Пэдди покачал головой.

– Ничего страшного. Это моя ошибка. Забудь. – Он убрал кольцо в коробку, захлопнул ее и положил обратно в карман.

Хлое посмотрела на него.

– Правда? Мы все еще вместе? Ты сможешь это забыть?

– Конечно, смогу.

Конечно, он не смог. Примерно месяц он притворялся, что все в порядке. Они продолжали жить как обычно – или просто так казалось тем, кто их знал. Продолжали вместе есть, вместе спать. Каждые выходные встречались с общими друзьями.

Но все изменилось. Все.

В один прекрасный день, спустя пять недель после поездки в Донегол, Пэдди вошел в кабинет своего начальника и, будто наблюдая со стороны, услышал, как объявляет о своем увольнении, а потом сообщил Хлое о решении уехать из Лимерика. Он собирался на какое-то время переехать в Килпатрик, где за два года до этого Изольда нашла работу учительницы. Она его поддержит, пока он будет решать, что делать дальше.

Хлое рыдала. Она умоляла его не уезжать. Говорила, что любит, что не может вынести и мысли о том, что будет жить без него. Говорила, что очень сожалеет о том, что случилось в Донеголе – при этом предусмотрительно не употребляла слова «брак» или «предложение», – но ей не под силу изменить себя. Она со слезами умоляла принять ее такой, какая она есть, и пусть все идет так, как идет.

А Пэдди слушал, и обнимал ее, пока она плакала, и чувствовал себя опустошенным при мысли, что никогда больше ее не увидит.

Отработав положенные две недели, он собрал вещи и съехал с их арендованной квартиры. В Килпатрике ему пришлось спать на диване в комнате Изольды – вторую комнату она сдавала, – пока удалось найти новую работу и новое жилье.

И с каждым днем ему становилось все легче удержаться от желания взять телефон и сказать Хлое, что он совершил ужасную ошибку.

Сначала он нашел работу, а потом, через неделю, и убогий домишко, который на протяжении четырех месяцев ему приходилось делить с двумя бухгалтерами, те оставляли в раковине грязную посуду, а в холодильнике – пустые пакеты из-под молока. К тому моменту, когда дом по соседству с домом Изольды выставили на продажу, Пэдди окончательно решил остаться в Килпатрике. На оформление сделки ушло два месяца.

И с тех пор он жил здесь один. Он оберегал свое сердце, пытаясь всеми способами исцелить его. Держался на расстоянии от всех одиноких женщин, с которыми Изольда без устали старалась его знакомить. Даже не смотрел на них. Даже не пробовал найти кого-то. До того момента, пока Изольда, сама не подозревая, не привела в его жизнь Мэй О’Каллахан, а случилось это восемь месяцев назад.

Он с удивлением слушал Изольду, которая пыталась обрисовать свой подарок на его тридцатипятилетие.

– Повтори, что она будет делать?

Изольда ткнула в сторону длинного и узкого прямоугольника, расположенного позади дома, поросшего непролазными сорняками и какими-то пожухлыми и желтеющими пучками непонятно чего, похожего на чьи-то жалкие попытки разбить лужайку, а может быть, таких попыток и не было вовсе, к которому Пэдди за все пять месяцев с момента переезда сюда ни разу не прикасался. Единственное, что сделал Пэдди, – это вбил в землю два столбика, между которыми протянул веревку для сушки одежды.

– Она собирается избавить тебя от этих джунглей. Я попросила ее все это расчистить, так что у тебя не останется оправданий, чтобы не посадить этой весной деревья.

Пэдди засмеялся.

– Я? Буду сажать деревья? Да ты шутишь, правда?

Изольда пожала плечами.

– Ну ладно, тогда тебе придется продлить ей работу и позволить сделать это за тебя. Я заплатила ей за месяц вперед, три часа в неделю, а после – решай сам. – Она снова выглянула в окно. – Вообще-то у меня не было выбора – ты позоришь своих соседей.

Личный садовник – эта идея его заинтриговала. Интересно, какая она, эта женщина? Он представил себе крупную, мужеподобную даму с соломенной шляпой на голове и добротными резиновыми сапогами на ногах, которая управляется с нагруженной тележкой так же легко, как другие женщины с детской коляской.