Соня Фрейм - Опасный возраст

Но я не мог представить, что будет дальше. Бегать за ней, как собачка? Ждать поцелуев по настроению? Мне хотелось отчаянно вдарить по окну и почувствовать, как осколки осыпаются вниз.

Потому что не так я себе все представлял.

Это стало особенностью февраля: постоянное столкновение с пропастью, которая пролегала между моим воображением и реальностью.

Затем, как это со мной бывает, я внезапно на все плюнул, сосканировал свой дом в тысячу этажей и выслал на почту организаторов конкурса вместе с заполненной анкетой. Буквально в последний день. Мне нечего было рассказать им о пространстве, мире, людях. В разделе тематического блока я агрессивно вбил «Антипространство и я». Пускай трактуют как хотят. Искусство становится таковым в глазах интерпретатора.

Я знал, что Кэнон и Никон приготовили огромную фотосессию с участием друг друга на тему «Я и Другой». По-моему, они просто не хотели фотографировать кого-то кроме себя или наш страшный индустриальный город. Мельком слышал, что они арендовали для этого студию и какие-то костюмы.

Майк ничего не отправил. Сказал, что его треки — неформат. На это Ян тут же ехидно сообщил, что неформат — это лузерское оправдание. Непонятно, с чего ему было встревать, ведь он даже из пластилина ничего не слепил — но это же Ян.

И никто в классе не знал, что я тоже отправил себя на суд.

Затем случилось событие, которое на мгновение вырвало меня из моей унизительной чахотки по Элене.

Я получил письмо по электронной почте. От человека, который умер.

Саша прислал мне ссылку, и я не знал, что делать. Буквы складывались в его имя. Электронный адрес просуществовал дольше, чем сам человек. И теперь, мне кажется, прилетел привет с того света.

«Вам оставили самоактивирующееся видеосообщение».

Ссылка была короткой и указывала на какой-то файловый хост. Я не стал включать антивирус и не стал удалять письмо.

Я щелкнул и был перенаправлен на страницу присланного мне файла.

Видео на таймере. Вот как говорят с покойниками: через высокие технологии.

Play.

«Эй, Серый…» — на меня уставилось лицо, раздробленное на пиксели паршивым качеством дешевой веб-камеры.

Белые перистые волосы, неуверенная дрожь губ, как у ребенка, который боится улыбаться.

«Я тут тебе видео записал. Все будет как в плохом ужастике. Раз ты его смотришь, я уже умер».

Я в онемении смотрел на Сашу и отсчитывал про себя секунды до окончания записи.

«Как ты? Да ладно, не отвечай. Я записываю это за день до смерти. Специально для тебя. Знаешь, почему я поставил таймер отправки видео именно на пятнадцатое февраля? В этот день ты отмазал меня от хулиганов. И тогда мне показалось, что у меня есть друг. Я решил отправить это через год, к окончанию школы, когда весь этот кошмар будет подходить к концу. Хочу тебе сказать… что знаю: ты будешь часто задавать себе вопрос, почему я это сделал. Ты же постоянно задаешь вопросы: о мире, людях, даже обо мне».

Забей. Ты тут ни при чем. Да и никто другой.

«Просто…»

Бледные пятна ширятся по экрану. Блики. Ты поставил камеру против солнца, балбес.

«Не вышло у меня. Но ты сможешь. Хотя ты такой же, как я. Так мы и заобщались. Я чувствовал, что мы с тобой смотрим на мир, словно сидя на дне черной ямы. Только я решил в ней остаться. Мне тут… удобнее. А ты вылезай. Я горжусь, что мне удалось подружиться с тобой. Ты сопротивлялся яме, даже когда порол страшную пессимистичную чернуху. Поэтому ты не облажаешься. Со мной все будет нормально. Я это почему-то чувствую. Пока, Серый…»

Ничего не видно. Радужные круги. Чей-то облик по ту сторону экрана. Рябит. Исчезает. Конец записи.

Пальцы еле двигаются. Видео пропало. Страница обновляется. Файл сам себя уничтожил. Высокие технологии.

Мне нечего добавить.

Я хоть что-то узнал. Эти чертовы слова, которые ты мне отправил из прошлого в будущее.

Слушай, Саша… Я тоже думаю, что у тебя все хорошо. Я видел сон про мальчиков с картины Симберга, которые несли ангела. Ты был одним из них. А раз ты в той реальности, то ты в безопасности. Записывая видео, ты еще не знал об этом.

Но теперь я знаю.

Двадцать пятого февраля классная сказала, что после обеда в холле вывесят список победителей.

— Так быстро?! — завопила Кэнон.

Никон побелел и напрягся.

Остальным было глубоко по барабану. Кто-то пошутил, что талантов у нас так мало, что принять решение не составило труда.