Соня Фрейм - Опасный возраст

Еще я думал в глубине души, что, наверное, Дэн прав. Его слова призрачным эхом крутились вокруг меня в тишине. Есть женщины, которые не по зубам. Я бы не потянул Элену… Другая моя сторона — упрямая, привыкшая идти до конца, наивная, как ребенок, — говорила, что нет ничего невозможного…

Но сознательно я попытался отдалиться от Элены и ее невидимой власти надо мной. Может, потому, что никто не должен был быть сильнее, чем я сам в собственной жизни. Меня в свое время сильно покорежило от слов Яна, когда я еще встречался с Алиной: что и на меня нашлась управа…

«Никто не может управлять тобой. Ты всегда делал то, что хотел!» — говорил я сам себе. Я пытался быть главным в своей жизни, несмотря на паническое чувство, что от меня лично не так много зависит.

Дэн предложил по старой традиции иногда гонять баскетбольный мяч в спортзале, который на время коротких зимних каникул оставили открытым для учеников. Я согласился, и мы несколько раз в неделю приходили в школу, хотя от здания воротило.

— Прикинь, уже летом мы больше никогда его не увидим, — задумчиво рассуждал Дэн. — Вообще сюда придем только разве что на эти встречи одноклассников… Мама с папой говорят, что мы будем ужасно скучать.

— Вранье… — пробурчал я, стуча мячом по деревянному полу. — Никогда не буду скучать по этой каторге. И на встречу одноклассников не пойду, разве только чтобы позлорадствовать.

— Ты дурак. Школа — веселое место, — пробормотал Дэн.

Я знал, что у него были друзья чуть ли не во всех классах, причем даже в младших. Мелкие любили за него цепляться, а он вечно ругался на них, но втайне был доволен и мог даже купить кому-нибудь из них шоколадку. Его школьные годы были хорошими, и тут мы друг друга не понимали.

В зале торчали мы вдвоем. Занятия начинались на следующей неделе, от которой нас отделяли лишь выходные. Элену я не видел почти две недели, но просто избегал об этом думать. Это был какой-то защитный механизм.

Дэн лениво болтался на шведской стенке: сегодня у него не было настроения бегать с мячом. Не знаю, зачем мы сюда приходили, ведь даже не играли толком. Я отошел подальше к стене и примерился к кольцу.

— Не попадешь, — заметил Дэн с другого конца зала.

— Попаду. Спорим?

— Спорим. Проиграешь — будешь бегать голым вокруг школы, два круга.

— Идиотское условие.

— Ссыкотно?

— Ладно!

Проснулся тупой азарт, из-за которого я вечно вляпывался в неприятные истории. Но в такое дурацкое пари я ввязался в первый раз. Глаза быстро измерили расстояние до кольца. Я был очень амбициозен.

Дэн развалился на матах и нахально улыбался, глядя на меня.

Я сконцентрировался и швырнул мяч. Конечно, он не долетел.

Дэн заржал.

— Давай, давай… ты дал слово.

— Да не буду я раздеваться, там мороз!

— Ну, подождем до первых почек, я никуда не тороплюсь, — проявил он снисхождение, — или давай, если сейчас забьешь сверху с прыжком, я забуду про спор.

Я стал вести мяч по залу, помня, что такой трюк один раз получился у меня с хорошего разбега. Дэн наблюдал за мной, слегка наклонившись вперед. Я знал, что это его коронный номер: он только и делал, что забивал с прыжком — а потом поучал всех, как качать ноги.

С моим ростом это было, конечно, сложновато. Но я разбежался как следует, а затем вдруг, неожиданно для меня самого, мои ноги пружинисто оторвались от пола, а правая рука лихо подбросила мяч — и он сам упал в кольцо, до которого я обычно не дотягивался.

— Видал?! — крикнул я, резко оборачиваясь.

Я слегка взмок, но чувствовал себя отлично и тут обнаружил, что Дэн вообще не смотрит на меня. Он пялился с открытым ртом в проход. Я перевел взгляд туда и тоже захотел придержать свою челюсть.

Она была там. Элена.

В длинной светло-серой шубе почти до пола, она стояла в дверях и смотрела на меня с загадочной и довольной улыбкой. Откуда она тут взялась?

Эффект был сногсшибательным. Появление такой женщины в грязном спортзале, пусть перед глазами всего двух юнцов, — все равно что явление звезды на пресс-конференции. Я подошел к ней.

— И как ты тут оказалась? — спросил я.

— А ты здорово забросил.

Она смотрела на меня, как и раньше, с дружелюбием и благосклонностью, но я чувствовал, что что-то в ее внимании теперь было иным. Как если бы она наблюдала с какой-то другой целью. Это скользило легкой тенью в ее лучистом взгляде.

— Спасибо. Как Цюрих?

— Скучен под конец недели, — пожала она плечами. — Ты давно не заходил. Вот я и пошла искать тебя сама.