Лара Вапняр - Пока еще здесь

– Ваша пара была Ольгиных рук делом. Помню, как она мне позвонила вся такая оживленная и сказала, что ее новый ученик просто идеально тебе подходит. Она, вообще говоря, крепко рулила твоей жизнью.

– Совсем нет, – ответила Регина, накладывая себе еще грибов.

– О да, еще как. До самой смерти. Готова поспорить, что в каком-то смысле и сейчас продолжает. Я читала твою статью о переводе в прошлогоднем номере “Иностранной литературы”. Ты могла написать о своей замечательной карьере, но предпочла заново переворошить старые Ольгины работы.

– В этом и была задача; меня попросили написать о матери.

– Хорошо, – сказала тетя Маша. – А как твоя работа? Есть что-то интересненькое?

Регина начинала злиться, но у нее не хватало духу сказать пожилой женщине: “Прекрати ко мне приставать. Просто прекрати!”

Тетя Маша допила рюмку и снова наполнила. Немного подлила Регине. Она раскраснелась и выглядела теперь моложе и задорнее, больше похожей на прежнюю тетю Машу.

– Ты помнишь свои упражнения для спины? – спросила она. – Тебя заставляли делать уроки со шваброй, зажатой сзади между локтями, чтобы не сутулилась. Я приехала в гости и видела, как ты морщилась от боли, пытаясь наклониться вперед, чтобы лучше видеть учебник.

У тети Маши справа, из потного подбородка, торчали несколько волосков. Регине они были особенно отвратительны.

– У меня был сколиоз! Очень важно делать эти упражнения.

– Не было у тебя сколиоза. Просто-напросто плохая осанка. Совершенно обычная осанка для всякого, кто проводит время не на спортплощадке, а на диване с книжкой. У твоего отца была такая же. Как он, кстати?

Обрадовавшись перемене темы, Регина рассказала все, что знала о канадской жизни отца. Тетя Маша требовала больше подробностей, и Регина поняла, что столько не знает.

– Как часто вы разговариваете?

– Он звонит раз в месяц, – ответила Регина, но не стала добавлять, что редко отвечает на его звонки.

– Бедняга, – сказала тетя Маша и осушила рюмку.

Регина к своей не прикоснулась.

Этот бедолага бросил жену и ребенка! И тетя Маша это знала. В то время она была самой близкой маминой подругой. Она была ее ближайшей подругой еще с института. С чего вдруг эти отвратительные нападки?

– Он был исключительно талантливым писателем, твой отец.

– Ага, большой писатель, у которого не вышло ни одной книги.

– А ты знаешь, почему так?

Регина догадалась, к чему она ведет. Нехорошая Ольга помешала.

– Ольга страшно ревновала к его таланту.

Ну да, подумала Регина. Жаль, она никак не наберется смелости просто встать и уйти. Но Регина поймала себя на том, что продолжает сидеть не только из вежливости. У нее было извращенное желание выслушать этот бред до конца. Посмотреть, как далеко способна зайти тетя Маша.

– Потому что Ольга, хоть и была блестящей переводчицей, совершенно не имела творческой жилки. Она не могла смириться с успехами Григория. Как только он получал хвалебные отзывы на свои ранние публикации, она изничтожала его своей критикой “из лучших побуждений”. Это всегда подавалось так, что она должна быть честной из любви к нему, потому что она единственная, кому по-настоящему не все равно.

– Знаешь, если он и вправду был так талантлив, немножко честности от жены не разрушило бы его карьеру.

– Он не был сильным мужчиной. Не был. Ты только посмотри на себя. Вечно в тени матери. Тебя попросили написать статью, и что за тему ты выбрала? Дражайшая мамочка!

Регина почувствовала какое-то шевеление у себя за спиной. В кухню вошла Настя и встала у холодильника. У воротничка голубого шерстяного платья темнели какие-то пятна (от шоколада?).

– Заходи, Настя, садись, – пригласила тетя Маша, и на этот раз Настя подошла поближе и залезла на маленький стул напротив Регины. Тетя Маша дала ей бутерброд с сыром, Настя откусила и принялась жевать.

Она была на удивление домашним ребенком, с нездоровой бледной кожей, большим носом и светлыми волосами.

– Сколько ей? – спросила Регина.

– Чего ты меня спрашиваешь? Ее спроси.

Регина терпеть не могла разговаривать с детьми. Со взрослыми у нее тоже получалось так себе, но от общения с детьми прошибал пот. Она никогда не находила правильного тона. Изо всех сил старалась держаться середины, но выходило либо нарочито бодро, либо слишком зло.

– Тебе сколько лет, Настя? – просила она. Слишком зло.

Настя не ответила. Только неотрывно глядела на Регину, энергично работая челюстями.