Лара Вапняр - Пока еще здесь

– Зачем мне это? – протестовала Регина. – Я не могу иметь детей, ты не забыл?

– А что если у тебя есть ген болезни, которую надо диагностировать и лечить на ранней стадии? – ответил он. – Правильно бы сделать этот анализ, Регина.

Что ж, его пунктик на генетике тоже сильно раздражал.

Они с Бекки недавно заказали онлайн-анализ в одной модной компании, занимающейся геномикой, “Пляшущая дрозофила” называется, чтобы те нашли их дальних родственников. Обнаружили не одну тысячу. Среди предков значилась и королева Елизавета I. Бекки это очень развеселило, она даже стала называть нынешнюю королеву Елизавету Бабулей Лиз, но Боб этим фактом втайне очень гордился. Он заказал на “Амазоне” две толстенные биографии – Генриха и Бабули Лиз – и часам читал их и рассматривал картинки. Однажды Регина застукала его перед зеркалом с портретом Генриха VIII работы Гольбейна. Это было глупо, но мило.

Большая часть обширного Бобова семейства считала его образ жизни в Нью-Йорке слишком легкомысленным, а его бизнес – слишком несерьезным, поэтому они все время поддразнивали его, предлагая дурацкие идеи для приложений. На прошлый День благодарения Чак, брат Боба, выдвинул идею приложения для людей, которым скучно в туалете и они могли бы поболтать в чате или поиграть в шахматы с кем-то, кто тоже сидит в туалете и скучает. Чаку было невдомек, что у компании под названием “Штурмовики мозга” уже имеется в разработке приложение “Сортирный сотоварищ”. Регина жутко паниковала перед встречей с семейством Боба, но все прошло хорошо. После смерти родителей все собирались в огромном доме его старшей сестры Бренды в Форт-Коллинс, в штате Колорадо. Все были очень приветливы, и никого вроде бы не смущала молчаливость Регины. У кузена Вилли тоже была жена иностранка – в его случае тайка, – и она тоже не увлекалась разговорами. Никто особо не интересовался Россией, если не считать редких пьяных вопросов про политику: “Так, а что там этот Путин? Летает с журавлями, травит своих врагов! Себе на уме мужик, а?” Некоторые мужчины предпринимали редкие попытки пьяного флирта: “Ты очень необычная женщина, Регина! Очень необычная и изысканная”. Но в остальном семейство Боба не причиняло Регине никакого беспокойства. Она сидела за столом, радовалась экзотическим американским блюдам, вроде пюре из батата с маршмэллоу, и изучала родственников Боба на предмет общих фамильных черт. Высокие скулы, тяжелые челюсти. Боб всегда говорил, что ненавидит Дни благодарения со своей семьей. Но Регине казалось, что есть в этом что-то – быть среди людей, с которыми генетически так много общего во внешности. И у него была дочь, его копия, самый близкий ему человек на свете. Регине до такой близости было, как до луны.

Бекки исполнилось двадцать шесть. Она окончила Уильямс-колледж и теперь записалась в киношколу Тиш Нью-Йоркского университета. Она жила в ветхой развалюхе в Бушвике со своей лучшей подругой и бригадой из шести рабочих поляков, которые приехали ремонтировать дом полгода назад, да так в нем и остались. Дом был куплен на деньги Боба и по очень выгодной цене, потому что изначально входил в комплекс домов, предназначенных для людей с низким доходом. Бекки с ее двенадцатью тысячами долларов в год, конечно, легко попадала в эту категорию. У Вики чуть сердечный приступ не случился, когда Регина рассказала об этом. Даже Вадик был возмущен. Только Боб не видел здесь ничего дурного. “Она художник, ей непросто выживать”, – сказал он.

Регина ждала, что Бекки окажется избалованной и противной, но приятно ошиблась. Если на то пошло, она была даже слишком хорошей. “Невинность привилегированных”, – сказал о ней Вадик. Он разок позвал Бекки на свидание, но она ответила категоричным отказом. Но с Региной была по-настоящему милой и сердечной. Неизменно обнимала и говорила, до чего рада, что наконец ее папа так счастлив. Она была мощно сложена, как и Боб, но черты лица мягче и теплее, и ее объятия были сильными и в то же время нежными. Она была под впечатлением от Регининой работы, но еще больше – от списка арт-резиденций, в которых та побывала. Пришла в бешеный восторг, увидев на полке у Регины “Бесконечную шутку”. “Это и моя любимая!” Ее охватило благоговение при виде Регининых самиздатовских книг. “Это же невероятно важные артефакты!”

Когда они впервые встретились, Бекки засыпала Регину вопросами. Регина старалась ответить на все, но потом невольно обратила внимание, что, пока она говорила, энтузиазма у Бекки заметно убавлялось. “Регина хорошая, но не очень общительная”, – подслушала она в разговоре Бекки с Бобом.