Лара Вапняр - Пока еще здесь

И только потом до Сергея дошло, что смерть Котова означает и конец “Виртуальной могилы”. Оставалась всего пара недель с пособием по безработице – надо срочно искать новую работу. Других контактов на предмет финансирования у него нет. И что еще хуже, уже нет сил. Эта недолго длившаяся эйфория по случаю сделки с Котовым выжала больше, чем все месяцы, что он просидел над приложением.

Однако ж надо отдать должное Смерти, подумал он. Они с Котовым собирались забить на нее, но она их опередила и хорошенько забила на них.

Следующие дни Сергей провел, прочесывая объявления о работе. Он почти не ел и едва ли замечал попытки Хелен его растормошить.

– Вот что, – сказала она ближе к выходным. – Тина на весь уикенд уезжает к отцу. Давай устроим у меня вечеринку в субботу? Закажем вкусной еды, посмотрим кино. Как насчет “9½ недель”? Давно я его не смотрела.

“9½ недель”? – подумал Сергей. Это не то легкое порно, где Мики Рурк кормит Ким Бэсингер с завязанными глазами перцем чили? Он терпеть не мог этот фильм! Но сказал да просто потому, что не было сил сказать нет.

В субботу утром он в положенный час приехал на Стейтен-Айленд забрать Эрика. Ехал очень долго. На автостраде Бруклин-Квинс были пробки. На мосту Верраццано тоже. И даже на Каподанно, где их почти не бывает. Океан болезненного серо-коричневого цвета, будто так и не оправился после урагана Сэнди. Да и некоторые дома вдоль берега были все еще забиты фанерой. По Хайлену ехали почти свободно, что странно, но, боже, какой же он уродливый! Все эти автоцентры, чудовищные витрины, рекламные щиты с врачами, медицинскими исследовательскими институтами и похоронными агентствами.

Надо признать, их дом все же в довольно красивом месте. Аккуратные домики, сикоморы, кусты сирени, улицы, бегущие вверх-вниз по холмам и уводящие в лес. Но красота теперь уже бывших родных мест привела Сергея в еще большее уныние, чем жуткие виды бульвара Хайлен. Он был здесь чужим.

Наконец он въехал на дорожку перед домом. Да, по закону это все еще был его дом. Он все еще был хозяином этого ржавого почтового ящика. Страшного крыльца с облупившейся колонной. Пластикового пакета, зацепившегося за навес уже три года назад, на Хэллоуин. У него все еще был ключ. Но он понимал, что будет странно отпереть дверь своим ключом, даже несмотря на то, что знал, что Вики нет дома. Сергей позвонил. Раздался хриплый полупридушенный звонок, а потом звуки какой-то суматохи.

– Эрик, открой! – кричала мать. – Эрик, живее! Эрик, у меня все руки в мясе!

Щелканье замков. Мира требовала закрываться на все, хотя Вика с Сергеем и пытались убедить ее, что район здесь безопасный.

– Кто там? – спросила она на своем натужном и оттого немного грубоватом на слух английском.

– Мам, это я, – ответил Сергей.

Мира открыла дверь и отодвинулась, пропуская его внутрь. Она стояла, вытирая руки о маленький передник с рисунком кошачьих лап. На руках, на ушах, на шее побрякивали затейливые украшения. После смерти отца Сергея она перестала красить волосы, и было что-то особенно грустное в этом сочетании детской фигурки, вычурных украшений и реденьких седых волос.

– Я делаю ежики, – сообщила она.

– Здорово, мам, – Сергей наклонился ее поцеловать.

Губы коснулись сухой и тонкой кожи, и с каждой встречей она казалась все суше и тоньше. Смерть отца была внезапной, подумалось Сергею, но он вынужден наблюдать за медленным неуклонным угасанием матери.

Мира вернулась на кухню, и Сергей поднялся по лестнице на самый верх. Он тщательно следил, чтобы не коснуться или не увидеть чего-то, что напомнит ему о Вике, и был очень благодарен, что дверь в спальню закрыта, но вот дверца в шкафу в коридоре оказалась настежь распахнута, и в глаза тут же бросились розовые полотенца – сколько же раз он видел завернутую в них Вику. Дверь в комнату Эрика тоже была приоткрыта. Сергей застал знакомую картину: сын сидит по-турецки на полу, перед телевизором, в одном носке, второй почему-то валяется посреди комнаты. Потный, раскрасневшийся, вцепился в свою приставку, пальцы прыгают как заведенные, сам мотается из стороны в сторону вслед за персонажами на экране. А персонажи еще те! Мерзкие, злобные, с ног до головы упакованы в военную форму, вооружены до зубов, орут, скачут, взрываются огнями пламени. Сергей всегда говорил, что нечего разрешать Эрику играть в эти игры, но Вика его толком не поддерживала. “Это нормально, – возражала она. – Все мальчишки этим развлекаются. Ты же не хочешь, чтобы Эрик не делал того, что делают все мальчишки? Чтобы он рос одиноким чудиком?”