Александр Снегирев - Призрачная дорога

Возможно, однако, я ошибаюсь.

Возможно, Кисонька тайно вожделеет коптильню.

Листает по ночам каталоги, перебирает украдкой ольховую щепу, придающую копчёностям неповторимый аромат, посещает специализированные магазины, гладит сверкающие корпуса, забирается пальчиком в отверстие для стока жирка.

Жирок, жирок, жирок.

А что, если Кисонька, чего доброго, давно в секрете от меня сняла уютную квартирку и там коптит?

Что если…

…страшно представить…

Кисонька завела шашни с каким-нибудь обладателем домашней коптильни?

Посещает его тайно.

Cмотрит в истоме, как на вертеле крутятся куски плоти.

Шипят и оплывают пресловутым жирком.

Смотрит, любуется и, нет-нет, макнёт пальчик в жирок и оближет.

Печник попробовал ногой подгибающуюся перекладину и покачал бородой.

Пришлось мне лезть на крышу самому.

На этот раз лестницу держал печник.

Не держал, а просто привалился.

До крыши я добрался мгновенно.

Cловно матрос по вантам.

По крайней мере, мне так показалось.

До крыши добрался, а дальше началось – перекладины прогибались и подо мной тоже.

Выходит, дело не в тучности печника.

И не в коптильне.

А в моей

жад-

нос-

ти.

Следовало брать уголки подороже и покрепче.

Оставалось победить силу притяжения скоростью.

Стремительно перебирая всеми четырьмя конечностями, как мультипликационный кот, я преодолел рискованное расстояние и благополучно достиг трубы.

Труба в полном порядке.

Аккуратная кладка, жестяной колпак.

Почувствовав себя героем, который имеет право на отдых, я решил осмотреться.

Обозрение с крыши не похоже на вид из окон: с крыши оно широкоугольное и головокружительное.

Мне даже показалось, что я вроде как лечу, настолько всё вокруг было неограниченно.

Поляна перед фасадом далеко внизу, вершины деревьев вровень.

Поразила не высота моего теперешнего положения, а то, что я вынырнул на поверхность леса, оказался на уровне его верхушек.

По дороге, идущей неподалёку, в обоих направлениях беззвучно сновали автомобили.

Я давно обратил внимание на этот необычный факт:

дорога рядом, а её не слыхать.

Таинственное явление.

Из-за этого у меня к дороге особое отношение; вроде как она не дорога, а мираж.

А вон и сосед.

Такой маленький отсюда.

У соседа ларёк.

Ассортимент лаконичный:

консервы, алкашка, мороженое.

Плюс саженцы весной и летом.

Плюс контрафактная стеклоомывательная жидкость зимой.

Помимо ларька, у соседа жена.

Когда он уезжает подавать жалобы (он очень любит жаловаться), жена принимает поставщиков и болтает с продавщицей.

А иногда с рыжим мотоциклистом.

Я видел, как она на него смотрит.

Вот где и молнии, и все мыслимые атмосферные явления.

Когда жена уезжает к доктору, ставить пиявок, или на курорт, или куда там она уезжает, сосед вызывает проститутку.

Очень похожую на жену, только новее.

В остальное время он интересуется историей.

Как-то раз я шёл мимо пруда – на скамейке сосед.

Забыл сказать, у нас тут ещё овальный пруд.

На зеркало в туалете похож.

А за прудом уже дорога.

Короче, сидит сосед на скамейке, в одной руке бутылка водки, в другой – стаканчик пива.

Сидит, и про историю с экрана читает.

И отхлёбывает то из горлышка, то из стаканчика.

– Надо знать свою историю, – сказал сосед, протягивая мне бутылку.

– Спасибо, рановато, – ответил я.

– Надо знать историю, – повторил сосед.

– У меня с утра в боку ноет, – сказал я.

– Тогда без запивки, – строго сказал сосед и отодвинул стаканчик.

Я вздохнул, глотнул и потянулся к пиву.

Без пива нельзя.

– Вот ты знал, что по нашей дороге сам Наполеон из Москвы отступал? – спросил сосед, наблюдая, как гримаса страдания на моём лице с каждым глотком сменяется благостью.

– Из города он вышел возле АШАНА, – сосед махнул рукой в сторону Калужского шоссе. – Но Кутузов вынудил его сменить направление, тут-то наша дорога ему и подвернулась.

Сидя на крыше, я вспоминал, как мы с соседом смотрели на дорогу и вся Великая Армия двигалась перед нами.

В четыре ряда.

Впереди император на белом коне.

Позади него свита со страусиными перьями.