Луиза Эрдрих - Лароуз

Ромео нерешительно двинулся к Питеру Равичу, явившемуся на парковку «Алко» вместе со своей семьей. Чтобы заставить себя идти, не останавливаясь, Ромео продолжил мысленно осуждать Ландро. Тише, тише! Ландро никогда не говорит с Ромео о прежних временах. Он слишком высокомерен и неприступен, а между тем мог бы хоть намекнуть, что ценит жертву, которую принес Ромео, желая спасти ему жизнь. Плюс он похитил Холлиса, Эммалайн и все, что должно принадлежать Ромео. Ему сошла с рук эта кража, потому что все верят в фальшивого Ландро, спасенного и трезвого Ландро, в Ландро, который мог сделать худшее из возможного и все равно оставаться любимым. Этот Ландро должен пасть. Я много раз пытался его предупредить, но все зря.

И вот Ромео стоял перед Питером Равичем.

— Можно с вами поговорить?

Питер смутно помнит Ромео, но не знает, откуда. Сам Ромео не вспоминает, как однажды подошел к Питеру, когда тот заправлял автомобиль, хмуро глядя на показания счетчика, и обманул этого простофилю, сказав, что потерял бумажник. Ромео попросил десять долларов на бензин, чтобы отвезти бабушку в больницу. Питер достал тощий кошелек и дал ему пять долларов. Теперь, согнувшийся и таинственный, Ромео отрезает Питера от членов его семьи.

— Это личное, — говорит он.

Тощая косичка на затылке Ромео аккуратно заплетена и еще влажна после душа, принятого в кемпинге казино втайне от управляющего. Он потревожил свой запас краденых сувениров и надел футболку, жесткую от новизны, с напечатанным на ней огромным орлом [250] Большинство американских индейских народов придают особое значение орлу. Изображения орлов используются на многих племенных логотипах в качестве символа американских индейцев. , товарищем индейской черепахи [251] Черепахи играют важную роль в фольклоре многих коренных американских племен. В мифах о сотворении мира Великий дух создал их родину, поместив землю на спине гигантской черепахи. Вот почему некоторые современные коренные американцы называют Северную Америку «Черепаший остров». Для индейцев равнин черепахи ассоциируются с долгой жизнью, защитой и плодородием. . Чистая красная бандана охватывает шею, и черепа цвета индиго почти не видны из-под сложенной ткани. Усики восточного мудреца подстрижены так, что их кончики выглядят очень острыми. Джинсы приспущены, едва держатся на бедрах. И говорит он спокойно, хоть и прочищает горло после каждого второго слова.

— Извиняюсь, — говорит он. — Это займет всего минуту.

— Я тороплюсь, — отзывается Питер.

— Я друг Ландро.

— Вот как?

— Ну не друг, а бывший товарищ, как вы увидите. Наши пути разошлись, когда я узнал, на что Ландро способен.

Ромео делает паузу. Он гордится словами «как вы увидите» , которые миссис Пис когда-то называла «предвещающим оборотом». Он делает благочестивое лицо, на котором написано сожаление, как будто его удручает обязанность рассказать об истинной природе Ландро тому, кто в него верит.

Почувствовав прилив вдохновения, Ромео решает разрабатывать эту жилу дальше.

— Я знаю, вы в него верите.

— Я… Да, конечно… А в чем дело? — мямлит Питер, бросая виноватые взгляды на своих спутников, неуверенно улыбается и машет, видя их нетерпеливые лица.

— Видите ли, я работаю в больнице, — говорит Ромео официальным тоном. — По этой причине мне иногда доводится слышать, как обстоят дела в реальной жизни.

Питер чувствует, куда клонит собеседник, и подумывает о том, чтобы прекратить разговор. Но Ромео — опытный рассказчик — уже поймал его на крючок. Ромео прикладывает руку к сердцу.

— Я извиняюсь, если мои слова пробудят в вас тяжкие воспоминания, — говорит Ромео, — но вам не сказали всей правды. И я просто чувствую, что вы, как родитель, должны узнать истину. Таков уж я есть.

Теперь время течет очень медленно. Оно словно остановилось, забыв делать свое дело. Есть только Ромео и только Питер, да еще страх, звучащий, как гонг, в голове Питера.

— Итак, в тот день три года назад… — продолжает Ромео. — Давайте покончим с этим дерьмом.

Плечи Питера опускаются, грудь наполняется воздухом, шея напрягается, тяжелые руки так и чешутся схватить красную бандану и задушить ею говорящего, чтобы прервать поток его слов. Этот парень — омерзительный тип. Он совершает над ним насилие. Но в то же время он говорит то, что Питер не может не выслушать. Случившееся останется с ним вне зависимости от того, узнает он о нем сейчас или нет. Оно будет существовать за слегка сдвинутыми бровями Ромео, как бы говорящими, «извините, но я должен вам это сказать», за его самодовольством, за его елейно-вкрадчивыми манерами.