Тамара Лисицкая - Идиотки

Другой абзац размышлений был менее позитивным. Лена вдруг с ужасом осознала и то, что не способна делать что-то сверх своей полудетской нормы. Кого-то куда-то пристраивать, с кем-то о чем-то договариваться… Такие действия были за пределами ее понимания жизни, за границами ее опыта.

Но как было классно пить кофе с человеком, который красив, как Солнце…

— Пошли! — торжественным голосом сказал Андрей, взял Лену за руку и повел к выходу.

— А убрать стаканы? — глупо задергалась Лена.

— Сами уберут, — он явно собирался сделать сюрприз, подарок, совершить подвиг. — Им за это деньги платят!

Пришли в скверик с Мальчиком и Лебедем. Андрей бухнулся на скамейку и стукнул по коленям.

— Садись!

Лена была озадачена его напором. Может, это такое правило? Может, он что-то придумал очень важное, что начинается с колена?

— Зачем садиться?

— Затем. Садись.

Лена аккуратно присела на краешек его колена, стараясь не испугать своим весом. Оглянулась по сторонам — не видит ли кто, как бесстыдно, возмутительно она ведет себя средь бела дня?

Когда она повернулась к Андрею, случилось нечто, чего Лена не ожидала ни при каком раскладе.

Андрей схватил ее холодными руками за щеки и начал целовать…

Вечером Лена долго сидела у себя в комнате, смотрела в окно и думала, думала. Вошла Маргарита Петровна, пыталась порадовать дочь новой книжкой, Альбером Камю в газетной обертке. Лена слушала, кивала, но никак не могла собрать мысли в комок. Потом зашел Костик, загадал загадку: длинное, зеленое, извивается и пахнет колбасой! Что это? Лена не знала. Оказалось — поезд из Москвы. Лена, конечно, не очень поняла эту загадку, но посмеялась. Потом прибежала Мурка, ничего не говорила, просто запрыгнула на колени и лежала, пожимая, покалывая кожу коготками.

— Мура, — прошептала ей Лена. — Я сегодня целовалась с очень красивым парнем! Я не могу без него жить!

Мурка отозвалась радостным хрипом. Ей было хорошо несмотря на то, что она не целовалась с очень красивым парнем. Она вообще никогда не целовалась. Лена была такой же еще полдня назад.

Поговорить с кем-то об этом! Обязательно!

Лена набрала Наташу.

— А ее нет дома! — сообщила Анжелика. — Она ушла на работу!

Какая работа? Анжелика этого не знала. Зато у них родилась еще одна сестричка.

Сколько всего сразу, в один день…

Только Лена повесила трубку, как трубка звякнула и попросилась обратно в руки.

— Алло?

— Ленка?

— Да.

— Это я.

Ирочка? Не может этого быть! Как же так? Они в ссоре уже миллион лет… Первая позвонила…

— Привет…

— Не ждала, что позвоню?

— Ну…

— А вот подумала, что скучно… Как делишки?

— Нормально. А у тебя?

— Тоже.

Лена была смущена и рада. И не знала, что сказать, чтобы не вспугнуть подружку. Та тоже мялась, дышала в динамик.

— Слушай, — Ирочка не умела терпеть долго. — Я сегодня целовалась с таким парнем!

О, счастье диалога!

— Я тоже!

— Потом расскажешь! Сначала я!

— Давай!

Ликованию не было предела. Мурка смотрела на хозяйку томным взглядом и не могла понять, почему она так машет руками, так скачет на кушетке, так мешает спокойно лежать и мять коготками кожу.

Лето. Синее небо. На улице все дышит приключениями. А молодой, интересный собою человек, редактор телевидения, вынужден сидеть в монтажке и отсматривать программу начинающей журналистки Ивановой Л. Как хотелось бы в этот момент идти по улице и отсматривать девушек, посылать им сигналы, ловить ответные, распускать перья, знакомиться, волноваться, предвкушать вечер, а он вот сидит и пялится в монитор. И нужно что-то расшифровать, вычислить мысль юного, нелепого товарища Ивановой Л. А ведь ее может и не быть, этой мысли.

Развалины какие-то. Или стройка. Точно, массивная, монументальная стройка. Кажется, Дворца Республики.

— Это где снимали? — поинтересовался видеоинженер.

— А черт их знает. Какая-то стройка. Саркофаг, судя по всему… Типа аллегория. Начало жизни, строительство характера. Дешевый режиссерский ход…

— А-а-а…

В развалинах — пафосный пацан в модных джинсах. Где он, собака, такие клевые джинсы взял? Титры: «Андрей Волков. Будущий актер».

— Я — будущий актер. У меня много планов. Хочу сыграть Гамлета, например. Думаю, у меня получится. Еще хочу сыграть героя, чувствую, что у меня и это получится…

— Промотай! — поморщился редактор. Пацан ему был неприятен. Карьерист, подонок стопроцентный, на роже написано, что маму продаст за возможность засветиться.