Тамара Лисицкая - Идиотки

— Я работаю над ролью Меркуцио.

— Вот как? — улыбнулась Роза Наумовна. — Как чудесно! Наверное, это очень интересно — играть в театре!

— Да, я доволен.

— А сколько вам лет? — прищурилась Валентина Сергеевна.

— Мне? Девятнадцать!

— Девятнадцать…

Это прозвучало опасно. Ему — девятнадцать. Ирочке шестнадцать. Он красивый и наглый, наверняка ловелас. А Ира такая наивная дурочка… Есть какая-то тревожность во всем этом.

— А скажите… э-э-э…

— Андрей.

— Скажите, Андрей, кто ваши родители?

Андрея этот вопрос нисколько не смутил.

— Отца не помню, он был моряком и погиб, когда я был еще ребенком. А мама — артистка цирка. Она объездила полмира, между прочим! И награды имеются! Ей рукоплескали в Японии и Америке! У нее даже заметки в газетах есть!

— Вот как… Циркачка, значит…

Валентина Сергеевна посмотрела на своего Игоря Петровича. Тот скептически щелкал языком, пытаясь извлечь из разрушенного зуба кусочек ветчины. За двадцать пять лет Валентина Сергеевна успела изучить мужа вдоль и поперек. Ему так же, как и ей, не нравился этот беспутный, бесперспективный красавчик.

— Алло! Анжела? Как вы?

— Нормально. Маму увезли. Она просила не ездить к ней, не тратить время.

— Разберемся. Как там Элька?

— Нормально. Мы с ней рисуем наряды для куклы.

— Хорошо, рисуйте. Я скоро.

— А мальчики там есть?

— Есть.

— Красивые?

— Уродливые. Пока.

Наташа повесила трубку, а сзади уже стоял Витя.

— Ты чего подкрадываешься? — прикрикнула на него Наташа. — Что ты подслушиваешь? Получить хочешь?

— Нет. Просто…

— Ну, так и катись обратно! Не ходи за мной!

— Я просто хотел тебе сказать…

— Не надо мне ничего говорить!

— Там тарелки уносят! — уже почти заорал Витя.

Тарелки уносят?

Наташа рванула в комнату спасать свои запасы. Поздно. Прямо на ее глазах великолепная, полная надкушенных вкусностей тарелка поплыла на кухню. Оставалось только проводить ее взглядом.

— Простите, Валентина Сергеевна!

Валентина Сергеевна оглянулась: что такое?

— Можно, я доем! Так вкусно все!

— Ну, на… Доешь, — Валентина Сергеевна протянула Вите тарелку и задержалась на секунду. Неужели действительно будет доедать?

Витя что-то схватил, сунул в рот, честно разжевал.

— Очень вкусно! — еще раз сообщил он.

— На здоровье, — Валентина Сергеевна ушла, размышляя о горькой судьбе детей бедняков и отставных военных. Это на грани отвратительного — схватить и доесть из чужой тарелки.

— На, — Витя протянул добычу Наташе.

Та сначала не хотела брать: вот еще, принимать помощь из рук сонного, нелепого негодяя Яковлева! Но время летело, Валентина Сергеевна могла вернуться в любую секунду, а где-то там, в скромной хрущевской «двушке» сидят две маленькие девочки и ждут вкусненького.

— Ладно.

Наташа взяла тарелку, оглянулась в поисках своей сумки.

— Что принести?

И опять она хотела справиться сама. Но глупо было бы ползти в комнату с этой тарелкой…

— Принеси мою сумку. На стуле.

— Сейчас.

Какой странный он, этот Яковлев. Надо будет как-нибудь собраться с Иркой и побить его хорошенько!

Пришел старший брат Сергей со своей навороченной невестой Илоной. Оба были одеты модно и ярко, с элементами «плащевости» и «бананов». Выглядели серьезными и отрешенными.

— Только недолго, понял? — сказала Илона еще в коридоре.

Ирочка это слышала. Она вышла навстречу, широко улыбнулась, выставила вперед тонкую ножку в модном башмачке — мамином подарке.

У Илоны ножки были совсем не такие привлекательные, так что пусть позырит, блин!

— С днем рождения, малая, — Сергей протянул пакетик. — Где родители?

— В комнате. А что?

— Дело есть.

— У меня сегодня праздник, между прочим.

— Ну, так мы тебя и поздравили.

— Сереженька, милый! — Валентина Сергеевна набросилась на сына, обняла, жарко поцеловала в макушку. — Ну, наконец-то! Я так рада тебя видеть!

Илона попыталась вставить приветственное слово, но до нее пока никому не было дела. Валентина Сергеевна занималась сыном, Игорь Петрович — гостями. Замешательство длилось всего несколько секунд, но Ирочка успела насладиться позором будущей родственницы.

— Илона! Как ты? — Валентина Сергеевна отпустила Сергея и принялась за его невесту. — Какое пальто! Сапожки какие! Вот молодец девочка! Никогда не ходит в одной и той же вещи два сезона!

Илона улыбнулась и простила несносную старуху за невнимание в начале встречи.