Тамара Лисицкая - Идиотки

— На Ленке? На Ивановой?

— Да.

— Офигеть можно…

Ирочка прошла туда, прошла сюда, дрожащими руками сунула в зубы новую сигарету.

— Офигеть… На Ленке…

— А что тут такого? — пискнул Сергей. — Ей двадцать лет, не ребенок!

— Офигеть можно… И она ни о чем не догадывается… Заразил Ленку, и она ни о чем… Ай да Сергей! Ай, молодец!

Это уже становится обременительным. Сергей встал.

— Я тебе вообще мог не рассказывать, понятно? Теперь давай, беги! Рассказывай все подружке! Давай! Брат у тебя скотина, сволочь! Всю жизнь был скотиной и сволочью!

— Вот это в точку! — прохрипела Ирочка, не глядя на сволочь и скотину.

— Всю жизнь тебе от меня доставалось, все время я тебе портил жизнь! Теперь можно отыграться! Давай, беги!

— Ну, блин, Серый, ты и животное…

— А ты не животное? Ты не сволочь? Просто ты у нас, блин, белый лебедь! Не такая, как мы, крестьяне! Вся воздушная! Ты у нас порхаешь над землей, посвящаешь себя искусству и педикам! А то, что родная мать тебя уже ненавидит за твою тупость и раздолбайство, этого ты не замечаешь? То, что отец о тебе говорит «наша дурочка», ты не знаешь? Правильно, не знаешь, потому что не хочешь знать! У тебя своя дорога, у нас всех — своя! Мы — злое быдло, а ты — ромашка! Только ты выросла из того же говна, ромашка, что и я! И в такое же говно превратишься!

— Ну, нет, не дождетесь, — тихо улыбнулась Ирочка. — Этого вам, ребята, не видать!

Она аккуратно смяла свою сигарету, смяла горящей, не почувствовав даже, в каком месте огонек прожег ей ладонь.

И пошла прочь.

Худенькая, высокая.

Пошла прочь таким опасно красивым шагом, что становилось понятно — не просто так уходит.

— Вали, блин! Принцесса сраная! — крикнул ей вслед Сергей и пнул стенку. — Хоть навсегда свали! Никто не поплачет!

Прибежала медсестра, привела полную даму грозной наружности. Та нахмурила брови и потребовала очистить лестничный пролет. Сергей набрал побольше воздуха и начал громко и внятно объяснять даме, что он думает по поводу пролетов, больниц и жизни вообще.

— Ромка, иди сюда! — рявкнула Ирочка, распахивая дверь Наташкиной палаты.

Снова к ней обернулись два десятка лиц-блинов. А кто-то по инерции продолжал гундосить:

— Он очень приятный, робкий человек. И при этом довольно привлекательный…

— Заходите, Ирина, мы как раз обсуждаем вашего мужа! — радостно заорал психолог Леонид.

— А мне пофиг, кого вы обсуждаете, — бодро заметила Ирочка и вышла в коридор.

Через тридцать секунд перед ней стоял смущенный, озадаченный Рома.

— Что-то случилось? Зачем ты так… грубо?

— Случилось, — Ирочка снова сунула сигарету в зубы, но не прикурила, а так и осталась стоять, кусая фильтр. — Слушай сюда! Сейчас я еду домой, собираю вещи и деньги и возвращаюсь в Москву! Завтра берешь билет на любой проходящий утренний поезд…

— Завтра утром будет еще Новый год! — испугался Рома.

— Ладно, берешь билет на 23 с чем-то и приезжаешь ко мне! Если нас не хотят видеть здесь, будем жить в другом городе! Ничего!

— Кто нас не хочет видеть здесь? Зачем мы будем жить в другом городе? — Рома совсем изнемог от ужаса. — Что случилось?

— Потом объясню!

Дурак такой! Здоровый, красивый дурак! Ирочка посмотрела на его угольные брови домиком и почувствовала, как внутри заработал генератор слез. Пришлось отвернуться и уничтожить эти слезы усилием воли.

— Я за завтрашний день найду нам какое-нибудь жилье! У меня там партнеры есть! Ничего, Ромка, как-нибудь протянем!

Рома обалдел, побледнел, постарел — все сразу! Но ничего не успел возразить и спросить ничего не успел. Из палаты выскользнула Лена.

— Ир, что случилось? Что с тобой?

— Со мной? — Ирочка ласково улыбнулась подруге. Сказать — не сказать? — Со мной все зашибись!

— Ты какая-то странная…

— Я странная? Это у тебя накануне свадьбы помутнение сознания от счастья!

Ах, вот в чем дело! Лена почувствовала, как краснеет, даже чернеет от стыда. Как будто ее уличили в преступлении. В убийстве дворника, например. На пару с Сергеем они его убили и спрятали в канализации.

— Мы любим друг друга, Ир…

— Ага! — Ирочка все-таки прикурила, прямо в больничном коридоре. — А я — Наоми Кэмпбэл!

— Она негритянка! — вякнул Рома, но Ирочка уже не слышала.

Быстро и размашисто удалялась.

— Это ужасно, — прошептала Лена, протирая ладонью лоб. — Я не могу понять, почему так получается, но все ужасно. Хотя должно было быть наоборот!