Тамара Лисицкая - Идиотки

— Дура тупая! — Сергей зло разодрал молнию сумки. — На, зырь! Здесь книги!

— Мамины?

— Откуда у мамы книги, ты че, с дуба упала? Это из соседнего подъезда книги! Там бабка умерла, а у ней библиотека осталась! И я с Лешкой Сусловым, ее внуком, договорился сдать книги букинистам, въехала теперь?

— Кому сдать?

— Букинистам!

Ирочка посмотрела на Лену. Та пожала плечами. Может быть, он имел в виду библиотеку?

— А зачем ты их сдашь?

— Чтобы деньги получить, идиотка, блин…

— Деньги? — голубые Ирочкины глазки блеснули. — Тогда мне пять рублей!

— Что??

— Пять рублей. А то все расскажу маме!

А потом из окна Ирочкиной комнаты девочки наблюдали, как хоронили старушку-соседку.

Сначала шли люди с крестом и портретом, потом две маленькие девочки, которые с важным видом бросали на асфальт гвоздики. И хотя роль этих девочек казалась очень интересной, взгляды Ирочки и Лены были прикованы к предмету, который уныло, но торжественно приближался к их окну, — к гробу, в котором находилось что-то крайне любопытное.

— Видишь? Видишь? — волновалась Ирочка, вытягивая шею.

— Нет! Еще далеко!

— А теперь?

— Теперь… чуть-чуть!

— А что там?

— А там… Что-то разноцветное!

— О! Это… Это что?

— Похоже на куклу.

— Желтая такая!

— Совсем не страшная!

— Да, цветы вокруг.

— Я думала, там будет скелет, как в кабинете биологии!

— Нет, не похоже на скелет. Похоже на человека, только из пластилина.

— Тебе страшно?

— Ну, не знаю… А тебе?

— Ну… не страшно!

— И мне!

Больше самой смерти удивляла и завораживала странность поведения сразу стольких людей. Их медленное, вызывающе страдальческое шествие сильно будоражило. Смерть — что это такое? Ее ведь не видно! А то, что у старушки-соседки закрыты глаза — так ведь когда спишь, тоже глаза закрыты!

Наташа пришла за Анжеликой в детский сад. Там уже давно привыкли к тому, что одну маленькую девочку забирает другая маленькая девочка. Наташа выполняла почетную обязанность главной няни лет с семи.

— А Анжелка сегодня всю еду вытошнила, бе-е-ее! — радостно сообщил пухлый мальчик вредительской наружности.

Маленькая Анжелика только сморщилась, но рыдать не решилась, поскольку надеялась на скорейшее разрешение конфликта. Но пухлый мальчик не унимался и весело скакал вокруг, громко распевая:

— Петрова тошнилка! Петрова тошнилка! Бе-е-еее!

Вот тут Анжелика тихонько запищала и пустила слезу, что привело мальчика в полный восторг.

— Вот так вот вытошнила! — он вывалил язык и вытаращил глаза. — На стол! Бе-е-ееееееее!

Наташа встала, аккуратно размахнулась и врезала мальчику по лбу.

Конечно, это было не интеллигентно. Более того, потом обе так же неинтеллигентно бежали, хохоча и толкаясь.

— А зачем ты его ударила? — Анжелика топала по лужам и пыталась поймать взгляд сестры.

— Будет знать, как обзываться.

— А он не умрет?

— Нет, я его не сильно стукнула.

— А я сегодня плохую запеканку ела! У меня от нее в животе все крутилось!

— В следующий раз не ешь. Скажи, что не хочешь!

— Я сказала, а Инесса Павловна на меня крикнула! Говорит, нужно есть, что дают.

— Ладно, завтра я дам в лоб воспитательнице.

Анжелика очень обрадовалась и помчалась вперед, рассекая лужи.

Наташа хотела на нее прикрикнуть, но потом трезво оценила свои шансы быть услышанной, свои воспитательские возможности и свои тайные мечты пробежаться вот так же, давя сапогом прозрачную водицу.

Через секунду она сама мчалась по лужам.

В общем, домой попали не сразу, но в очень хорошем настроении. Дверь открыла мама. Капитолина Михайловна. Она была бледна и держалась за живот.

— Наташа, — сказала она растерянно. — Я в больницу сейчас поеду…

— Зачем в больницу?

— Ну, потом скажу… Как же быть-то? Батька в командировке… Мама прислонилась лбом к стене и издала странный звук, будто собиралась заплакать.

Чумазая и мокрая Анжелика запищала, стала хватать маму за халат.

— Ой, подожди! — Капитолина Михайловна отодвинула ее и тихо-тихо, по стеночке, прошаркала к телефону.

— Наташа, — она помолчала, слушая гудки в трубке. — Какой телефон у Лены?

— Ивановой?

— Да.

Наташа назвала номер. С каждой минутой она все меньше понимала, что происходит.

— Никого нету, — мама нажала дрожащими пальцами рычажок. — А Ирочкин телефон?

— Что? — не поняла Валентина Сергеевна. — Как взять к себе?

Ирочка подбежала и восторженно запрыгала рядом. Она любила моменты смятения мамы: мама тогда начинала ругаться.