Анна Берсенева - Мой лучший Новый год

– Где кочуют туманы, – тоже сострил он цитатой из популярной в те годы песни на слова ныне забытого А. Чуркина.

Мы и пошли. Втиснулись в грязноватое узкое тесное помещение с какой-то развешанной по стенам бумажно-канцелярской советской мерзостью типа плакатов и алых треугольничков, черно-белый телевизор моргал.

– Нет у меня документов. Зачем мне? Я на Новый год иду, – пытался объясниться я, но он не принял моих объяснений.

– Бутылку доставай, – сказал он.

– Какую бутылку?

– Ту, что у тебя за пазухой.

Я достал. Он сморщился.

– Эх вы, интеллигенция на босу ногу! Книжки читаете, а пьете исключительно одну мерзоту.

– Так я пошел? – спросил я.

– Куда это он пошел? – удивился мент.

Тут-то как раз и добормотал по телеящику Брежнев свое приветственное слово советскому народу. Часы на Спасской башне принялись отсчитывать полночь.

– Разливай, – сказал представитель правопорядка, доставая два граненых стеклянных стакана, явно позаимствованных в подземном автомате для производства газированной воды. С сиропом – 3 копейки, без сиропа – 1 копейка.

– С Новым годом, Советская земля, – сказал он.

– Да здравствует социализм с человеческим лицом, – поддакнул я.

– Ты ничего такого не думай, у меня и своя бутылка есть.

Мой новый друг вынул из тумбы обшарпанного казенного стола точно такую же бутылку, все того же проклятого «Солнцедара».

– Да я ничего такого и не думаю, – сказал я.

1 июля – 1 августа 2016

Переделкино – Москва – Санкт-Петербург – Калуга – Москва

На Новый год я ложился спать только в раннем детстве и трижды – в американской федеральной тюрьме Форт-Фикс. На самом деле в империалистических застенках я провел четыре с лишним года, но, приняв участие в праздновании первого тюремного «праздника непослушания» и чуть не загремев за это в карцер, «умненький благоразумненький» Лева Трахтенберг три последующих года ложился спать, как всегда, в десять вечера и радостно просыпался первого января с мыслью, что сидеть осталось меньше.

…После Дня благодарения и в преддверии Рождества – Нового года дни, к моей большой радости, полетели еще быстрее.

Я ходил на работу в библиотеку, постепенно втягивался в физкультуру и, наконец, занялся литературным трудом.

По вечерам я накручивал бесконечные круги по компаунду, слушая радиостанции из соседней Пенсильвании и окружавшего Нью-Джерси. Мой прозрачный (во избежание контрабанды) пятидесятидолларовый приемник Sony был запрограммирован на 10 радиостанций. Они по-дарвиновски отобрались самым естественным и тщательным образом в первые три месяца.

В декабре в меня лучше всего «входили» праздничные рождественско-санта-клаусовские напевы – знаменитые Christmas carols [2] Рождественские колядки. . Одна из местных станций меняла свое вещание и полностью переключалась на соответствующий репертуар о Христе, снеговиках и «Джингал бэллз» [3] Jingle Bells – «Звоните, колокольчики» – популярная рождественская песня. .

Я полюбил эти песенки еще со времен моего славного «торгового» прошлого в первые два года покорения Америки.

И в дизайнерском Century 21, и в Toys’R’Us – американском игрушечном гиганте – рождественские распродажи осуществлялись под ностальгическую музыку из детства покупателей. Благодаря такому музыкальному «соусу» доходы двух еврейских кланов увеличивались процентов на тридцать.

Поскольку филадельфийское радио не передавало «В лесу родилась елочка», «Пять минут» или «На Тихорецкую состав отправится», для меня рождественская музыка ни с чем трогательным или домашним не ассоциировалась. И слава богу! Как говорится – no strings attached [4] Не принимая близко к сердцу. .

Однако резиденты «Острова Невезения» от этих песенок расстраивались.

Если не сказать больше.

Гангстеры и наркодилеры предпочитали рождественские и новогодние мотивы не слушать. Большинству из них эти песни напоминали о родных «праджектах» [5] Projects – многоквартирные субсидированные дома для городской бедноты. , герлфрендшах, бесшабашном велферном [6] Welfare – городская программа помощи беднейшим слоям населения США. детстве и соседней круглосуточной едальне Mama’s fried chicken [7] «Мамины жареные цыплята». .

Как-то во время ничего не значащей светской тюремной болтовни в очереди в food service, я признался своим чернокожим соседям, что слушаю рождественскую радиостанцию. Реакция фартовых негров меня удивила: «Русский, ты – мягкий (soft). Это не по-гангстерски и не по-зэковски. Cut this bullshit (Завязывай с этой хренотенью)!»