Евгения Перова - Ловушка для бабочек (сборник)

Шкатулки она обнаружила в комнатах и снесла к себе, как и двух богато наряженных старинных кукол: маленькие платьица, панталончики, туфельки, чулочки, перчатки и шляпки поражали тщательностью изысканной отделки. У одной красавицы было даже ожерелье из настоящих крошечных жемчужин. Во время прогулок по комнатам, Настя заглядывала в шкафы и видела много драгоценностей и красивых нарядов. Берта сказала, что она может брать, что угодно, и Настя как-то вынесла в садовую беседку шкатулку с украшениями – долго их рассматривала, любовалась игрой разноцветных кристаллов и затейливой отделкой оправ, но ей даже в голову не пришло примерить ожерелье с темно-синими непрозрачными камнями, напоминающими жуков, или витой браслет-змейку. Проходивший мимо Карл увидел, как Настя рассматривает на просвет подвеску с большим темно-фиолетовым кристаллом и приостановился.

– Ничего, что я взяла это посмотреть? Берта сказала – можно. Я все положу на место.

– Можно. Нравится?

– Да. Такое все прекрасное!

– Этот аметист принадлежал когда-то папе Клименту Пятому… Или Шестому? Вечно их путаю.

– Аметист?

Карл поднялся к ней в беседку и наклонился над шкатулкой:

– Рубинами владела одна из самых известных куртизанок Венеции, а вот эта двойная подвеска и запястья – древнейшие из всех драгоценностей.

– Драгоценностей? Это что – все настоящее?

– Конечно! – Карл даже как-то обиделся. – Вот сапфир, изумруды…

– А подвеска? Она что… золотая?

– Золото. Благородный металл. А это – платина и желтые бриллианты, – Карл осторожно поднял брошь в форме совы, – в его корявых пальцах изящная вещица выглядела особенно хрупкой.

– Бриллианты? А я думала…

Настя с испугом сунула шкатулку с драгоценностями Карлу:

– Возьмите! Я не знала. Я думала, это просто так… красивые штучки.

– Мне убрать это, синьорина?

– Да, да, пожалуйста!

«И почему я такая дура? – сокрушалась Настя. – С чего я решила, что это простые безделушки? Нет, лучше проводить время в саду, хватит бродить по комнатам».

И она отправилась к заброшенному фонтану с облезлым амурчиком, около которого устроила кормушку для птиц. Настя долго сидела там в задумчивости, но если бы кто-то спросил, чем заняты ее мысли, она не смогла бы ответить. Легкий ветерок шелестел листвой, щебетали и суетились птицы, Настя рассеянно смотрела на розовый куст, вокруг которого кружили пчелы, и не замечала, что в дупле дерева сидит большая сова с рыжевато-серым оперением и внимательно ее разглядывает. А когда Настя встала и побрела к дому, сова последовала за ней, бесшумно перелетая с ветки на ветку.

Во Флоренцию Игнат добрался только в середине дня. Отец занимал роскошный номер с видом на целое море красной флорентийской черепицы. Оба волновались – Игнат зажался, а Гвидо суетился больше обычного, предлагая то вино, то фрукты, то кофе. Он внимательно выслушал рассказ сына и задумался.

– Значит, уже почти сутки, как от нее нет известий? Ладно, я попробую что-нибудь разузнать. У тебя нет фотографии девушки?

– Есть! – Игнат часто тайком фотографировал Настю. – Я не успел распечатать, но скинул на флешку. И на планшете могу показать.

Игнат открыл файл с лучшей Настиной фотографией, сделанной как раз во Флоренции, на смотровой площадке: Настя стояла у парапета на фоне прекрасного древнего города… волосы развевались на ветру… она улыбалась… У Игната защемило сердце. Он сидел, опустив голову, но чувствовал, что отец смотрит на него.

– Она так похожа на юную Джулию! – произнес Гвидо и обнял сына за плечи.

Игнат, не выдержав, повернулся и тоже обнял отца.

– Ничего, ничего, мальчик. Мы найдем ее, обещаю.

Справившись, наконец, с собой, Игнат отстранился и, глядя на отца покрасневшими глазами, произнес:

– Прости меня. Только теперь я понимаю… вас с мамой.

В Монте-Кьянчано Игнат вернулся лишь на следующий день – на новой машине. Машина, впрочем, была подержанной. Игнат настоял, а то отец был готов купить ему самую модную и навороченную. Подержанная, но мощная и быстрая «Лянча» вполне устраивала Игната. Гвидо вообще развил бурную деятельность и полдня провисел на телефоне. Он довольно быстро выяснил, что ни в аэропорту, ни в гостиницах Флоренции Куликова Настя не регистрировалась. С Римом было сложнее, но Игнат помнил адрес хостела, где они провели ночь, – скорее всего, Настя отправилась бы именно туда, в знакомое место. Игнат переночевал в номере отца, а утром, проводив Гвидо, улетавшего обратно в Рим, нашел российское консульство, потом потратил еще немного отцовских денег и помчался в Монтепульчано, чтобы поговорить наконец с Безумным Клодом.