Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

– Что твои так называемые спонсорские широкопрофильные теннисные ракетки «Данлоп» производятся из суперсекретного сплава высокомодульной, усиленной графитом, поликарбонатной полибутиленовой смолы, органохимически идентичной – я подчеркиваю, идентичной – материалам, из которых сделаны гироскопический балансовый сенсор, схема апроприации мизансцены и развлекательно-приапический картридж, имплантированные в анапластический мозг твоего выдающегося отца после того, как он пережил жестокую серию детоксикаций, сглаживаний извилин, гастрэктомию, простатэктомию, панкреатэктомию, фаллоктомию…

Кап-кап.

– ШУЛГ-СПА-А-Х-Х.

– может ускользнуть от пристального внимания моих?..

– И я понял, что уже видел этот свитер-безрукавку с аргайлом. Это особый аргайловый свитер-безрукавка для праздничного ужина на День Взаимозависимости, который Сам из принципа никогда не стирает. Узнаю эти пятна. Я был рядом, когда подавали вот эту итальянскую телятину. Наша встреча как-то связана с датой? Это первоапрельская шутка, пап? Или мне позвонить Маман и Ч. Т.?

– всего лишь просит ежедневного доказательства того, что ты разговариваешь? Что ты вообще умеешь видеть хоть что-то дальше мясистого кончика своего мондрагоновского носа?

– Ты снял целый офис и нацепил это лицо, но не снял свой старый свитер, который невозможно ни с чем перепутать? И как тебе удалось добраться сюда раньше меня, если твой «меркьюри» стоит без колес на кирпичах с тех пор, как ты. ты как-то выманил у Ч. Т. ключи от рабочей машины?

– Который раньше ежедневно молился о дне, когда его собственный любимый покойный отец сядет, покашляет, откроет свежий «Тусон Ситизен» и не превратит газету в пятую стену комнаты? И который после стольких света и шума сам, похоже, породил такую же тишину?

– Который прожил всю чертову жизнь-жестянку в комнатах с пятью стенами?

– Слушай, пап, у меня по расписанию игра с Шахтом минут через двенадцать, несмотря на ветер по дороге с холма. И встреча с лирологом, который будет ждать у «Брайтон Бест Сейвингс» в заранее оговоренном галстуке ровно в пять. Ради этой встречи мне придется целый месяц стричь газон возле его дома. Мне некогда сидеть тут с тобой и с фальшивым обвисшим носом, потому что тебе кажется, будто я немой. Ты слышишь, как я говорю, пап? Оно говорит. Оно благодарит за газировку, дает определение слову «умолять» и беседует с тобой.

– Моля о том, чтобы хоть одна беседа, любительская или профессиональная, не закончилась ужасом? Не закончилась, как остальные: ты пялишься, я проглатываю?

– Сынок?

– Сынок?

9 мая – Год Впитывающего Белья для Взрослых «Депенд»

Еще отцы влияют на своих сыновей вот в чем: когда у сына ломается голос, он начинает отвечать на телефонные звонки с теми же речевыми оборотами и интонациями, что и его отец. Причем вне зависимости от того, жив отец или нет.

Поскольку Хэл уходил из общежития на утренние тренировки еще до 06:00 и часто не возвращался до самого ужина, сбор портфеля с учебниками, рюкзака и спортивной сумки, да еще и отбор самых хорошо натянутых ракеток, – все это занимало немало времени. Плюс обычно Хэл все собирал, отбирал и паковал в темноте, стараясь двигаться очень тихо и осторожно, потому что на соседней кровати спал его брат, Марио. Марио не тренировался и не мог играть, зато ему был нужен здоровый сон.

Хэл стоял со спонсорской сумкой для экипировки и перебирал треники, прикладывая их поочередно к лицу, чтобы определить самую чистую пару по запаху, когда зазвонила телефонная консоль. Марио встрепенулся и сел на кровати – маленький сгорбленный силуэт с большой головой на фоне серого предутреннего света из окна. Хэл был у консоли ко второму звонку и прозрачную антенну телефона вытащил к третьему.

Когда он отвечал на звонки, обычно говорил что-то вроде: «М-м-ммяуло».

– Я столько хочу сказать, – сообщил голос в трубке. – Голова переполнена мыслями.

В свободной руке Хэл держал три пары треников с эмблемой ЭТА. Он видел, как старший брат поддался гравитации и откинулся назад, на подушки. Марио часто садился на кровати и падал назад, не просыпаясь.

– Я не против, – тихо ответил Хэл, – я могу ждать вечно. [6] Строчки из песни «Битлз» «I want to tell you».

– Это ты так думаешь, – сказал голос. Связь оборвалась. Это был Орин.

– Эй, Хэл?

Свет в комнате был какого-то жутковато-серого цвета, словно бы антисвет. Хэл слышал, как в коридоре Брандт смеется над чем-то, что сказал Кенкль, и уборщики лязгают ведрами. Голос в телефоне принадлежал О.