Нгуги Тхионго - Кровавые лепестки

Словом, чем больше выпито, чем крупнее счет, тем удачнее и веселее кутеж. Кимерия, кстати, что-то запаздывает. Сердце ее неожиданно застучало: а вдруг все сорвется! Снова пришла мысль: вся ее жизнь могла бы сложиться иначе, не повстречай она в свое время Кимерию… В голове у Ванджи пошла круговерть… Если бы отец походил характером на деда, и Ванджа была бы другой… Тут она представила себе деда как живого… Но в этот момент постучали. Ванджа пошла открывать, держа в руке пангу — длинный нож, которым шинковала капусту. Кимерия впорхнул, как легкий ветерок, предвкушая любовные утехи, улыбнулся ей… Проводив его в третью комнату, она решила проверить, на месте ли Абдулла, и вдруг увидела дым и пламя, закричала и лишилась чувств.

Все это в общих чертах она рассказала инспектору Годфри. Каждое слово — правда. Однако кое-что утаила, и никто на свете этого не узнает — улики-то сгорели! Кимерию убила она, нанеся смертельный удар пангой…

— Скажите, мистер Мунира… вы хорошо знали Чуи? — спросил инспектор Годфри. Он расслабился и держался естественно. Выражение скуки и цинизма вновь исчезло, в лукавых глазах сверкало неподдельное любопытство.

— Я уже говорил, что мы учились в одном колледже. Нас обоих исключили, кажется, в сорок шестом — год нашей возрастной группы, ее окрестили «кугини мбураки»…

— Что в переводе означает «черный рынок»?

— Верно. После войны возникла острая нехватка разных товаров. Тогда-то и прославился водитель грузовика Каруго. Он возил кукурузу и зерно с полей белых поселенцев в африканские резервации, умудряясь проскочить все полицейские кордоны.

— С тех пор и говорят: «Желаю тебе жить, как Каруго»?

— Да.

— Очень интересно.

— Теперь его деятельность назвали бы «магендо», что тоже значит «черный рынок». Товар, правда, иной — слоновая кость, рубины, хотя и кукуруза также, и древесный уголь. Но полицейские что-то не спешат ловить контрабандистов.

— Ха-ха-ха! Вы, как я погляжу, недурно разбираетесь в этнографии. А ведь, если не ошибаюсь, ваши родители были христиане?

— Да.

— И братья ваши — преуспевающие люди. Один из них — чуть ли не управляющий нефтяной компанией, не так ли?

— Так.

— Ваш отец по-прежнему крупный землевладелец?

— Да.

— Отличались ли ваши отношения с родителями особой сердечностью?

— Я бы не сказал. Скорее, их можно назвать натянутыми.

— Как вы сами считаете: вы неудачник, чудак, черная овечка в белой отаре?

— Тот, кто возродился во Христе, не знает неудач. Мне чужд ваш бренный мир.

— Ах да, конечно. Но скажите… встречались ли вы с Чуи снова после той истории в Сириане?

— Нет… пожалуй, нет.

Мунира замолчал, задумался, потом усмехнулся, точно какое-то воспоминание позабавило его.

— Вообще-то… я видел его несколько раз в Илмороге. Хотел подойти, да все стеснялся, откладывал на потом. Наконец все же решился. Забавный вышел случай. Как раз открывали илморогский гольф-клуб. Учителей пригласили на прием, и меня в том числе. На сей раз я сразу направился к нему. Сначала он никак не мог меня вспомнить. Чуи в школе был заядлым футболистом, ему даже дали кличку: «Джо Луис Шекспир». Я назвал его так, и он, довольный, загоготал, поглаживая себя одной рукой по огромному брюху, в другой он держал бокал с шампанским.

«Как дела, дружище? Ха-ха! Теперь бы меня прозвали Мухаммед Али, либо Брюс Ли, либо Пеле. А ты, значит, учительствуешь? Стало быть, коллеги. Бедняга Фродшем! Ты был на его похоронах?» Мы перебрали всех преподавателей, помянули Сириану времен нашей юности… «Теперь школьники уже не те!» — воскликнул он. Спросил, почему я не пью. Не забыл ли я алгебру: МС = 3Т? «Высшая математика», — хмыкнул он, хлопая меня по плечу. В тот день мне не хотелось спиртного, и я заказал имбирной шипучки. «Эх ты, выпил бы старого доброго винца, от него, если пить в меру, одна только польза», — продекламировал он, все так же покровительственно похлопывая меня по плечу. Я все же не поддался на его уговоры и ответил цитатой на цитату: «О ты, невидимый дух вина, если у тебя нет имени, каким тебя величают, назовем тебя дьяволом». «Смотри-ка, все еще помнишь мистера Билли Шекспира!» — Он снова загоготал. Разгорелся спор по поводу напитков: можно ли считать имбирную шипучку спиртным или же она сродни прохладительному напитку «Фанта»? Чуи утверждал, что и от шипучки можно захмелеть — находятся такие слабаки. Как-то в его доме в Блю Хиллс одна дамочка окосела от этой водички, закачалась, пошла к двери и, вскрикнув, лишилась чувств. Потом уверяла, что ей почудилось привидение…