Нгуги Тхионго - Кровавые лепестки

Да, времена меняются! Мы не верили своим ушам и поначалу были не в состоянии осмыслить услышанное. Но все же он наш депутат, да мы и сами видели, как прилетали и улетали самолеты с геодезистами на борту, видели землемеров с цепями и теодолитами, а потом появилась дорога. Как же ему не верить?!

Выборы приближаются, предупредил он нас, и мудрые мужчины и мудрые женщины поймут, за кого им отдать свой голос. Они должны предоставить ему возможность завершить то, что он начал.

— По пути прогресса вместе с Ндери! — закричал Толстобрюхий, а мы подпевали:

Что ни говори, это был год перемен, год прогресса!

А мы еще сомневались в нем, в нашем депутате!

Все были счастливы, кроме старой женщины, которая почувствовала неладное, но что именно, она не могла объяснить. «Может, это от песни дорожных рабочих, которая до сих пор звучит у меня в ушах, — говорила она, — но у меня так сводит все внутри, бросает в дрожь».

Прогресс! Вот он и добрался до Илморога. От фермерских угодий отрезали земли под торговый центр. Желающим было предложено подавать заявки в муниципальный совет на приобретение участков для строительства. Специально оборудованный грузовичок Африканского экономического банка прикатил в Илморог: крестьянам и кочевым скотоводам объясняли, каким образом они могут получить займы. Люди теснились вокруг представителя банка, зачарованные мерным движением его кадыка и бархатным голосом, несущимся из мегафона. Границы владений. Документы на право собственности. Займы. Огораживание. Колючая проволока. Породистый скот. Режь, продавай или выводи новые породы. Торговый фермерский кооператив. Слышали вы когда-нибудь про молочные кооперативы в других районах? Африканский экономический банк и здесь хочет организовать такой же. Молоко. Богатство. Займы будут даваться под небольшие проценты. Выплачивается не сразу. Нет-нет. Погашение долгов будет длиться несколько лет. Ни один фермер не должен бояться этого. Только одно условие: плата должна вноситься регулярно. Все очень просто. Это был год надежды. Появился Мзиго. Школа станет теперь более доступной и будет расширяться. Новые помещения. Новые классы. Новые дома для учителей. Новые квалифицированные учителя. Новый год и в самом деле принес надежду в Илморог, но только не для Нжугуны. Он практически разорился. Внезапно вернулись все четыре сына и потребовали свою долю из отцовских десяти акров. А что сделаешь с оставшимися двумя акрами? Младший сын, получив документ на землю, использовал его как обеспечение займа и открыл лавку в Найроби. Потом он снова приехал в Илморог и усадил старика за прилавок. Но Нжугуна так и не оправился от потрясения. Все сыновья перегрызлись между собой, и отец ходил как в воду опущенный. Дорога. Торговля. Прогресс. Мы смотрели, как новые владельцы земельных участков везут камень и цемент. Мы видели, как повсюду роют канавы, и радовались, что по крайней мере двое из нас — Ванджа и Абдулла — сохранили свой участок и могут показать пришельцам, что и в Илмороге нашлись люди, которые в состоянии построить каменные дома. Да здравствует Ндери Ва Риера. Мы отдали ему наши голоса и ждали, когда зацветут цветы.

Они говорили при мерцающем свете керосиновой лампы — в доме отключили электричество, — и Мунира пытался рассказать о том, что произошло за истекшие пять лет. Произошло многое. Слишком многое. Изменился Илморог, изменились все мы, изменились окончательно и бесповоротно.

Кто бы мог подумать, что он вернется? Верила только старуха. Кумагво ни гукокагво [31] Помни, откуда ты, потому что тебе прядется вернуться туда (кикуйю). , повторяла она. Но только она его уже не увидит, а если и увидит, то из потустороннего мира.

Они сели, положили руки на стол, разделявший их.

Пять лет, размышлял Мунира, пять лет с того дня, как он уехал и проклял его, своего учителя, как будто зная, что с его отъездом исчезнет и старый Илморог. Исхудалое лицо, пальцы нервно барабанят по столу. В глазах поблескивают искорки. И вместе с тем лицо спокойное, хотя и жесткое, туго обтянутое кожей. Он много путешествовал, многое повидал, повзрослел, и Мунира никак не мог взять в толк, что же привело его обратно. Мунира знал, что тот привык спрашивать напрямик, знал его умение слушать так, будто для него важна каждая деталь и он беспрерывно сопоставляет ее с другими.