Дарья Сойфер - На грани серьёзного

– Это – моя семья. И мой муж, – отрезала Нора Альбертовна. – Это не значит, что у тебя будет так же. Вон, показывали, сейчас модно на Западе меняться ролями. Когда жена карьеру делает, а муж – дома с детьми. Каждый сам выбирает модель по нраву…

– Я поняла это. Поздно, но поняла, – Кира запястьем убрала со лба волосы. – Теперь все это уже не имеет значения. Есть вещи, которые я не готова простить.

– Например?

– Ложь.

Нора Альбертовна терпеливо втянула воздух.

– Детский сад… Это он, да? Обманул тебя? Сказал, что съел три пирожка, а съел четыре?

– Хуже.

– Что, целых пять?

– Мам, это не смешно! Я же говорю, я не готова смириться с обманом. С тем, что из меня делают дуру. Или ты будешь спорить, что врать некрасиво?

– Сказал бы тебе это кто-нибудь лет пятнадцать назад! Когда тебя отец привез с выпускного, и ты еле на ногах стояла. Зато куда там! «Мама, я ничего не пила!» Да я собственными руками убирала все, что ты пила и ела, с ковра! И уж конечно, ты даже не пробовала сигареты. И круглая прожженная дырка на новом свитере, который я тебе купила к Новому году, – главное тому доказательство.

Кира виновато опустила глаза и отложила недочищенное яблоко.

– Неужели я была такой оторвой?

– Еще хуже, – усмехнулась Нора Альбертовна. – И я раз за разом все тебе прощала. Потому что знала: в глубине души ты хорошая девочка. Не понимаю, почему ты сама не готова дать людям еще один шанс. Ты хотя бы выяснила, почему твой кавказец так поступил? Он что, изменил тебе? Катя говорит, он от тебя с ума сходит.

– Не изменил… Просто обманул, сказал, что… Ну, ты все равно не поймешь. Долгая история. И он не кавказец, он армянин.

– Был у нас в институте один армянин. Видный мужчина, примерный семьянин… Как же его звали… То ли Артур Ашотович, то ли Ашот Артурович… Помню, что все на «а»… Красивый хоть?

– Неплохой, – Кира улыбнулась против воли.

После маминой отповеди она сама себе казалась неразумным дитем.

– Ну, покажи хоть.

Кира вытащила планшет и зашла на персональный канал Эрика. Он исправно выкладывал туда все свои выступления.

– О, даже с бородой… Я вообще не люблю бородатых, как-то негигиенично. Но этому идет.

– Постой-ка… А это что? – Кира заметила самое свежее видео и замерла.

«Эрик Саакян уходит с проекта! Жюри в шоке!» – гласила надпись.

– Что случилось? – испугалась Нора Альбертовна, наблюдая за реакцией дочери.

– Ушел из «Большого стендапа»… Странно… Ну-ка…

Она нажала на треугольник по центру экрана и услышала знакомые звуки музыкальной подводки. Эрик выступал на спарринге у своего наставника Гароева.

– Всем привет, мне тридцать шесть лет и я – армянин. Последнее можно было не уточнять, потому что вряд ли вы спутаете меня с белорусами. Но знаете, говорят, что армяне разбираются в женщинах. Если армянин включит свое обаяние, перед ним не устоит ни одна. Ну, по крайней мере, мы сами так считаем. И я сейчас докажу, почему это неправда. Возможно, после этого меня не пустят домой, а дедушка Гор откажется признавать меня своим внуком… Но поскольку он мне вряд ли завещал что-то кроме своих картин и винного погреба, я переживу.

Мне, как водится, сватали приличных армянских девушек. Таких тихих, молчаливых и послушных. Которые тебе никогда вслух не возразят, накроют ужин, правда, если ты ей изменил, в этом ужине будет стрихнин. Но я продвинутый. Для моих близких это звучит как просто двинутый. В общем, я влюбился в феминистку.

У всех же есть такая женщина в друзьях? Рубаха-парень? Которая удавится за свою самостоятельность? Открой перед ней дверь – останешься без руки. Скажешь, что у нее ПМС – без глаза. Если, не дай бог, еще и угадаешь – все, собирай вещи, езжай к дедушке в Ереван, в его винном погребе тепло, сухо и хорошо запирается люк.

Женщина, которая костьми ляжет, но докажет, что водит машину, стреляет из лука, охотится на кабана и шарит в компьютерах лучше тебя. Все, что угодно, кроме готовки. Такая вот амазонка.

И меня угораздило влюбиться именно в такую. И вот что я вам скажу: если вы захотите завоевать феминистку, ни за что и никогда не действуйте по стандартной схеме. Желательно отказаться от всех доводов логики и вообще ее не завоевывать. Просто сразу уйти в мужской монастырь и никогда не выходить оттуда. Но если все-таки свербит, не повторяйте моих ошибок. Не дарите цветы. Поверьте, даже самый скромный букет васильков у вас в заднице может доставить массу дискомфорта. Про розы лучше даже не думать.