Татьяна Казакова - Зигель, зигель, ай, лю-лю!!!

Она стиснула зубы, на щеках вспыхнул румянец, в глазах – злость.

Бородин подошел поближе и развернул жилет, предлагая одеться. Ей ничего не осталось, как встать и подставить руки.

– Ты очень красивая, и я уверен, у тебя все будет хорошо.

– Но я хочу с тобой, – упиралась Светлана.

– Я люблю другую женщину.

Она растерянно захлопала глазами.

– Другую? Какую женщину, какую?

– Хорошую.

– Она красивая?

– Да, а самое главное, она будет мать моего ребенка.

– Твоего, что? Ребенка? Ты что, на старости лет папашей решил заделаться?

– Да, представь себе. Ну все, Свет, мне пора.

Он подошел к двери и распахнул ее.

– Ты пожалеешь, что вот так оттолкнул меня. У тебя больше никогда не будет такой женщины.

Он пожал плечами, и она быстро вышла из кабинета. Бородин посмотрел ей вслед и прикрыл дверь. Алексей подошел к окну – вот он и озвучил это. Да он будет отцом, это его ребенок и его женщина. Какое это странное чувство – отец. Вот так фокус!

Он ребенка хотел только по молодости, а теперь засомневался, зачем ему ребенок? Зачем осложнять себе жизнь? Ведь ребенок – это ответственность и совсем не хотелось что-то менять в своей жизни. У него и времени не было ни на семью, ни на детей, у него всегда работы полно…

Интересно, на кого он будет похож, а может, она? Как-то он не задумывался о детях. Вдруг вздрогнул от внезапной пришедшей мысли. Черт возьми! Она же может сделать аборт. Он засуетился и стал собирать бумаги.

– Галя!

Она осторожно просунула голову в щель, не решаясь войти.

– Скажи Валерке, чтобы ключи оставил, я сам поеду.

– Хорошо, Алексей Арсеньевич.

Она позвонила водителю и через некоторое время его довольная физиономия уже маячила в приемной.

– Повезло, – ухмыльнулся он, бросая ключи от машины на Галин стол.

– Не всем так везет, – заметила Галя и, придвинувшись к нему, зашептала. – Какой-то он сам не свой, совсем недавно орал как ненормальный, теперь вон насвистывает.

– Насвистывает, значит, настроение хорошее.

– Вот и я говорю, странный. – Она посмотрела на часы. – Ой, время-то уже сколько. – Она стала собираться, но вдруг остановилась. – А вдруг опять станет орать? Нет уж, подожду, пусть сначала он уйдет.

– Ну жди, а мне никаких распоряжений не было. Пока.

Бородин вышел, насвистывая, явно прибывая в хорошем расположении.

– До свидания, Галочка.

От неожиданности она ничего не ответила, только кивнула головой и проводила начальника глазами. Чудеса, да и только!

Алексей остановился у цветочной палатки.

– Мне нужно что-нибудь эдакое, – он сделал неопределенный жест руками. Продавщица встряхнула рыжей головой и уточнила.

– Это что же такое?

– Ну… такой букет, чтобы… очень понравился, чтобы, глядя на него, все простили.

– Для кого?

– В смысле?

– Ну для мамы, для жены, для дочки или тети?

– Для женщины…любимой.

– Так… дайте подумать. А на какую сумму рассчитываете?

– На любую, лишь бы простила.

– Отлично, – оживилась продавщица и, сложив губы трубочкой, стала оглядываться. – Тут надо посоображать… Валь! – Крикнула кому-то, – выйди, постой здесь пока, у меня заказ на большой букет.

Появилась еще одна продавщица и встала за прилавок, а рыжая скрылась где-то. Зашли покупатели, Валя занялась ими, а Алексей в ожидании своего букета, разглядывал цветы.

– Вот, – наконец появилась первая продавщица, неся в руках охапку ромашек. – Наисвежайшие.

– Ромашки? – Засомневался Алексей.

– Не только, вон еще лютики и гипсофилы… Да вы не сомневайтесь, ей понравится.

– Может, розы?

– Да что, розы? Это неизбито, но, если сомневаетесь, можно и розы.

– Нет-нет, давайте эти.

Она ловко соорудила букет и, одобрительно разглядывая его, добавила небольших ирисов и, любуясь, спросила.

– Ну, как, нравится?

– Главное, чтобы ей понравился. Ладно, сколько с меня?

Букет получился огромный, в одной руке не помещался. Бородин кое-как пристроил его на заднем сидении – действительно охапка.

Продолжив путь, он представлял, как она удивится или обрадуется, а может, прогонит. Черт! Какой он осел! Зачем вылетели эти слова? Глупо получилось, как-то по-детски. Как теперь извиняться? Ну, скажет, что был неправ и вообще…что-нибудь скажет.

Дорога к ней оказалась не близкой, заняла довольно много времени, плюс пробки… Подъезжая к дому, опять занервничал, кое-как втиснул машину, еле выбрался – дверца открывалась только наполовину. Он взял букет и, прижав его к груди – его по-другому невозможно было нести – направился к подъезду, чертыхаясь про себя, стесняясь прохожих и чувствуя себя полным идиотом. Пришлось еще стоять около двери, ожидая, пока кто-нибудь подойдет и откроет, кода он не знал. Подошла женщина с маленькой девочкой. Она даже придержала ему дверь, помогая зайти, вместе поднимались на лифте.