Татьяна Казакова - Она нечаянно нагрянет

– Вот это да! Где ты этому научилась? Это тебя твой американец научил?

– Чему-то он, чему-то сама научилась.

– Здорово! Молодец! Ну, рассказывай, кто в гостях у него был, чем угощала, в общем, все-все.

И Валя рассказала, вспоминая тот вечер, и как гости ухаживали за ней, и как Макс представил ее хозяйкой, а потом, когда пришли Самохины, назвал секретарем.

– Что, и Самохины там были?! Папаша с мамашей?

– Нет. Отец и сын.

– А, значит, Лешка тебя видел. А в чем ты была?

– Я же говорила тебе, что платье мне Макс купил специально для этого вечера.

– Чего, просто для одного вечера? Но ты ж его домой взяла?

– Взяла и хотела сегодня надеть…да говорила же, что плохо, когда куртка на платье.

– Ладно, давай расскажи лучше, как Лешка-то?

– Пытался унизить, – и Валя рассказала, как он ее обидел, а один американец утешал и рисовал ее портрет, а потом с Максом так хорошо посидели, когда остались одни.

– У вас что-то было?

– Ты что?!

– А что такого? Ты девушка свободная, он тоже человек холостой, а может, женатый?

– Вроде холостой, он никогда о себе не говорит. Сказал только про тетю и отца и все.

– Выходит, холостой. Класс!! Давай бери его тепленького и в загс!

– Ты с ума сошла?

– Почему это? – Обиделась Зинка. – Я-то как раз в своем уме, а ты дура будешь последняя, если свой шанс упустишь. Когда в нашу глушь еще иностранец приедет, да еще американец, да еще богатый.

– Почему ты решила, что богатый?

– А то как же? Тебя нанял? Нанял. Водителя нанял? Нанял. Квартиру снял? Снял. Мало тебе? Чего ты скисла-то? Разве ж это плохо?

– Плохо.

– Ну ты даешь? Человек богатый, а ей плохо!

– Но я-то бедная, подумает, что из-за денег, а я его просто так люблю. – Сказала и испугалась.

– Ага, значит, все-таки влюбилась. Так это еще лучше. Все, Валюха, выдам тебя замуж за американца и приеду к тебе в Америку погостить, а там ты меня с кем-нибудь познакомишь. Идет?

– Да ну тебя!

– Я серьезно, дуреха. Ладно, пока не будем об этом. Давай лучше собираться.

– А что ты рассказать-то хотела?

– Да особенно нечего. Только вчера подкатывался ко мне один иностранец симпатичный. Зашел в магазин сигарет купить, а тут я вся из себя такая видная стою.

Валька улыбнулась, представив, как Зинка возвышается над прилавком. Такую трудно не заметить. Но вдруг Зинка хлопнула себя по лбу.

– Тьфу ты! Вальк, ведь это верняк твой гость был, ну один из твоих американцев. Откуда у нас тут иностранцам взяться?

– А какой из себя?

– Такой симпатичный, волосы у него такие красивые, пышные и длинные.

– Это Клайв.

– Точно. Он и сказал Клайв. Вот здорово! Представляешь, он вошел, я улыбнулась – и он в отпаде, а потом, как из столбняка вышел, сигарет попросил и воды минеральной, очень плохо говорил по-русски, я еле поняла, все больше знаками объяснялись. Потом показал на себя, сказал «Клайв», а я хлопнула себя по груди и сказала «Зина». Хотела Зинаида, но подумала, что Зина легче запоминается. Он мне что-то еще лопотал, а потом телефон попросил и свой дал. Во, какие дела. Вот уже два дня жду звонка. Как думаешь, позвонит или нет?

– Раз взял телефон, обязательно позвонит.

– Я тоже так думаю. А еще лучше в Москву поехать, там, говорят, запросто можно женихов найти. Ладно, будем собираться.

Они долго вертелись перед зеркалом, примеряя то одно, то другое. Зина надела ярко-синее, под глаза, платье с блестками, черные туфли на шпильках и щипцами завила пергидрольные кудри, а Валя осталась в джинсах, но кофточку Зинаида все-таки уговорила ее надеть. Кофточка была трикотажная, темно-синяя в серых разводах. Валька подумала, что она более нарядная, чем свитер и просто хотелось чего-то новенького. Обувь, к сожалению Зинкина не подошла, размер не тот, но сапоги почистили и замазали вытертые носы черной специальной краской. Получилось очень неплохо.

– Валька, ты что и ногти не накрасила? Бери вон там лак и крась скорей.

Потом Зина стала уговаривать ее покрасить ресницы и губы. Валя согласилась только чуть-чуть подкрасить ресницы, а губы красить категорически отказалась. Зато сама Зинаида накрасилась от души и с удовольствием любовалась в зеркало на свое отражение.

В кафе народу было мало, публика здесь собиралась к девяти, как раз к разгару танцев. Около заказанного стола уже толпились несколько парней. Начались приветствия и вопросы: где учишься, работаешь? У нескольких парней были машины, один пришел с девушкой, представив невестой. Невеста ревниво разглядывала его одноклассниц и тихо, ему на ушко, их критиковала. Пришла пожилая учительница. Опять начались расспросы про жизнь, про работу. Девчонки все расфуфырились, надушились, аж в горле запершило. Когда стали рассаживаться, пришли Димка и Леша. Последний быстро окинул присутствующих взглядом, нашел Валю, направился было к ней, увидев пустое место рядом, но место занял Колька Рожков. Он был хороший малый, но жуткий зануда, сразу же забубнил про какую-то мастерскую, где работал слесарем, про какого-то Макарыча, который денег вовремя не давал, еще он не давал отгулов и «ваще жуткая сволота и кровосос». Валька его почти не слушала, разглядывала остальных и делилась с Зинкой, сидевшей по другую сторону, впечатлениями.