Мария Воронова - У тебя есть я

В итоге Оксана осталась на улице, беременная, и с матерью, которая всегда была с мужем как за каменной стеной и самостоятельно умела решать только, приготовить на гарнир макароны или картошку.

Тут девушка вспомнила о преданном поклоннике Давиде Дымшице. В школе он был влюблен, казалось, не больше, чем другие, но со временем другие нашли себе других, а Давид остался верным рыцарем и пажом. Он ничего не требовал, даже не слишком докучал Оксане, просто время от времени давал о себе знать, мол, я есть, люблю тебя и жду.

К сожалению, после сильных ударов судьбы человек на время теряет способность мыслить здраво, и сам не понимает этого. После предательства Кости Оксана пребывала словно в тумане, и не соображала, что творит, хотя со стороны ее действия казались образцом трезвого расчета.

Она пригласила Давида на свидание, тут же переспала с ним и, выждав минимальный срок, сообщила о задержке. Дымшиц немедленно предложил руку и сердце.

Выйдя замуж от отчаяния и безысходности, Оксана твердо решила сделать Давида счастливым, заботилась о нем, и сама не заметила, как полюбила мужа.

О Рогачеве она теперь вспоминала с омерзением, будто очнулась от дурного сна, и с трудом понимала, как позволяла ему так унижать себя. Это был морок, который, к счастью, развеялся.

Только Костя был лучшим другом мужа, и отказать ему от дома было невозможно. Пришлось бы признаться в том, что она женила на себе Давида обманом, и ребенок, появления которого он так ждет, – не от него. Давид был очень гордый человек, и после этого жить бы с ней ни за что не стал, несмотря на всю свою любовь. Для настоящих мужчин любовь – это не повод вытирать об себя ноги.

Поэтому Оксана терпела Костю, который являлся, как к себе домой, часто без приглашения, ел ее еду, тискал мимоходом и упивался сознанием, что в любую секунду может разрушить ей жизнь. Кажется, именно тогда он действительно любил ее, точнее, не саму Оксану, а то чувство власти и всемогущества, которое он испытывал благодаря ей.

Но этого казалось ему мало, он продолжал мучить ее признаниями в любви, якобы был ошарашен неожиданным известием о беременности, ей следовало просто подождать немножко, и он бы обязательно женился, но она прыгнула в койку к его лучшему другу. Мало ей, что разбила ему сердце, так еще и дружбу хотела разрушить.

Слава богу, Оксана узнала, что такое настоящая любовь и настоящие супружеские отношения, поэтому дешевая патетика больше на нее не действовала, но Костя не сдавался.

Он не рассказывал Давиду про свое отцовство, наверное, потому, что не хотел портить игру, но с удовольствием разыгрывал перед ним роль беззаветно влюбленного, чтобы Давид чувствовал себя неловко.

Когда стало ясно, что Петя болен и нужны деньги на его лечение, Оксана попросила их у Рогачева, но он преспокойно заявил, что, во-первых, денег у него нет ни копейки, а во-вторых, он совсем не уверен в своем отцовстве. Напротив, почти убежден, что Оксана сделала от него аборт и быстренько забеременела от Дымшица. А может, вообще наврала ему про беременность, чтобы он женился, когда их с мамашей вышвырнули на улицу. От такой стервы, как Оксана, всего можно ожидать.

Оксана плюнула ему в лицо и забыла. Ей надо было думать о ребенке.

После смерти Петеньки Костя неожиданно быстро женился на Маргарите. Трудно сказать, что подвигло его на этот шаг – понимание ли, что он стареет и становится уже не таким лакомым кусочком для элитных невест, или какие-то иные соображения, но теперь он стал членом семьи и совершенно невозможно стало от него избавиться.

Оксану теперь ничто не волновало, кроме душевного состояния Давида. Она готова была, что муж, узнав правду, выкинет ее на улицу, но не хотела причинять ему боль, поэтому молчала и была приветлива с Рогачевым, лишь бы только он не признался, что был настоящим отцом Петеньки.

Время шло. На девяносто третьем году ушла из жизни Римма Семеновна, но Оксане от нее достались не только картины. Нотариус вызвала ее к себе и, исполняя последнюю волю покойной, передала конверт, в котором оказалась коротенькая записка следующего содержания: «Рогачев настучал мне, что Петя от него. Поставь за меня свечку, что я Давиду не сказала, и в другой раз лучше выбирай любовников».

В этом месте Ирочкиного рассказа Зиганшин вспомнил слова Давида Ильича, как бабушка после сердечного приступа хотела отдать им картины, но на следующий день передумала. Она позвонила на кафедру, и Дымшиц вне себя от радости рассказал лучшему другу, что скоро деньги будут и Петя поправится.