Бронислава Бродская - Мне хорошо, мне так и надо… [СИ]

Вряд ли Галина Борисовна знала, что происходит у Оли в душе, когда она всё больше и больше времени отдает изнурительной гимнастике и бегу. Дочь жила не днём, а ночью, у неё начались значительные проблемы с социальным общением, трудно, если не невозможно заводить друзей, приспосабливаться к чужому нормальному режиму. Ей было стыдно есть, съев хоть что-то Оля принималась себя ненавидеть и наказывала бегом. Не побегав, она не имела права есть. Про анорексию она много прочла. Понимала, что она обязана себя заставлять есть, иначе умрёт, но процесс еды был для неё мучением. То, что остальные люди делали не задумываясь, Оля воспринимала как акт греховного наслаждения. Съесть в ночной тишине и полном одиночестве банку варенья или пакет сухофруктов было высшим блаженством, которое обычные люди не понимали. С другой стороны, она предавалась мерзостям, прощения которым не было. Для Оли не существовало застольев, она их избегала, чтобы избежать чьих-то неловких расспросов или непрошенных угощений. Любые поездки стали для Оли проблемой, надо было придумать, что и где есть. В поездках не было мамы, и Оле самой приходилось думать о своих зелёных салатах.

Если не считать анорексии, к которой все привыкли, приняв неизбежность как данность, с Олей было всё совершенно в порядке. После школы она поступила на мехмат МГУ и с успехом его закончила. Галина совершенно смирясь с Олиными пищевыми пристрастиями, перестав считать их чем-то важным, невероятно Олей гордилась. Всё-таки Олины математические успехи были плодами её строгого воспитания, строгого, но максимально развивающего личность.

Сон к Галине Борисовне почему-то не шёл. И зачем она только принялась думать об Оле? Она каждый день про неё думала, но не в этом ключе. К чему сейчас вспоминать её учёбу, анорексию? Да бог с ней с этой анорексией. Ну не ест Оля жиров и мяса, и что? С годами Галина тоже перестала есть мясо, это только им на пользу пошло. Она нарезала Оле большущую миску салата, и они играли с цветами: сегодня будет «зелёненькое», завтра «красненькое», а потом «жёлтенькое». Это Галина придумала, считая свои термины иронией и как обычно злоупотребляя уменьшительными суффиксами. Она вообще была мастерицей сочинять примитивные пафосные стишки, которыми сама очень гордилась. Её за придумки должны были все хвалить, если не хвалили, то приходилось самой спрашивать «ну, мама — молодец?» Всегда ожидаемый ответ был «молодец». Галина Борисовна гордо улыбалась, никогда даже и не задумываясь, насколько «мама — молодец» в устах членов её семьи было искренним. Ну конечно, они так считали.

Сейчас в который уже раз Галина Борисовна принялась размышлять, виновата ли она в том, что с Олей не всё хорошо в жизни? А что собственно у Оли, если разобраться, плохо? Прекрасное образование, даже два, успешная карьера, друзья, поездки по всему миру, уважение студентов, коллег, публикации… Ну да… личная жизнь. Не вышло ничего с личной жизнью. Был о Олечки молодой человек, её ровесник, с факультета. Они вместе ходили в парусный клуб МГУ, принимали участие в регатах. Мальчишка влюбился, Оля радостно ей рассказывала, что он покрасил заново свою яхту и написал на борту «Ольга». Романтично, какой молодец. Нравился ли паренек Оле? Наверное, да только могла ли Оля быть кому-то полноценной женой, хозяйкой, родить детей? Галина немного верила в чудеса, однако понимала, что вряд ли у Оли получится быть женщиной. И дело было не только в физиологии, Оля была психологически незрела, она не взрослела, её развитию не были присущи обычные этапы становления женщины. В чем-то Оля осталась капризным, эгоистичным, недобрым ребёнком, на уровне тех своих незрелых 15 лет. Сейчас Галина Борисовна отдавала себе в этом отчёт, но не тогда, давно. Тогда ей просто казалось, что мальчик с его ухаживаниями, которые ещё неизвестно во что переросли бы, Оле не нужен. Слишком ей было рано думать о таких вещах. О каких вещах было понятно, и Галина Борисовна хотела Олечку уберечь от неприятностей, чтобы она всю себя посвящала учёбе. Оля с мальчиком рассталась, он перестал звонить. Да и что там у них было? Совместные тренировки? Потом уже не до тренировок стало. В общем, молодой человек куда-то пропал. А потом ещё раз было у Оли увлечение мужчиной. Это вообще был кошмар: почти в два раза старше её, женатый со взрослыми детьми. Маститый учёный, но морально неустойчивый… Галина всё ещё пользовалась этим понятием из протоколов советских партсобраний по разбору персонального дела. Этот тип не скрывал своей любовницы, и ещё имел женщину в Чехословакии, и внебрачного ребёнка. И такому человеку отдать свою дочь? Чтобы она у него четвёртой стала? Правильно она тогда сделала, ещё как правильно. Да только Оля в минуты гнева, когда у неё было очень плохое настроение, кричала ей в истерике, что она загубила её личную жизнь. Она загубила? Она только хотела как лучше, Оля послушала её советов, но ведь могла бы не послушать!