Настя Чацкая - Всё начинается с Джея [СИ]

Он всегда делает так, когда напуган или уверен в своей правоте.

Стоит двери хлопнуть, и в доме становится неестественно тихо. Нейт прислушивается к дыханию Джея и сверлит взглядом закрытые шторы, отвернув голову. Ему нечего сказать. Ему реально нечего сказать. Потому что ничего не произошло. У него в голове просто наебнулся какой-то механизм, отвечающий за здравомыслие. Он убеждает себя в том, что неделя — слишком маленький срок, чтобы выбросить из головы навязчивую идею, но и лучше не становится, ни капли. Становится хуже.

— Теперь я надену трусы и ты, пожалуйста, расскажешь, что с тобой происходит.

Ничего.

Ничего. Ничего, ничего.

— Нейтан.

— Ладно, — огрызается он.

А когда Джей выходит из своей комнаты, в гостиной уже никого нет.

–

— Выходи из угла, выходи! Двигайся, не стой на месте, как истукан! Нужно защищаться, блядь, защищайся, он сейчас зажмёт тебя. Следи за рукой, Нейт, правая рука! Подними руки!

Нейт выполняет все указания механически, они отточены до автоматизма. Целый месяц он в зале — днями и ночами, — и каждый раз при встрече в глазах Алви всё больше беспокойства. Он не ищет ему бои. Ставит на спарринги, и сегодня самый тяжёлый спарринг из всех за последний месяц.

Джей смотрит на него с улыбкой, блокируя очередной джеб, в улыбке этой помесь непонятной гордости и малая толика привычной подъёбки. По его вискам течёт пот, татуировки на руках блестят, а майка такая мокрая, что облепила, как целлофан. Нейт сжимает зубами капу и бьёт короткими хуками.

— Корпус! Корпус! Отлично, руку, руку выше! Где твоя рука, Нейт?!

Джей не отрывает от него взгляд. Нейт стискивает челюсти, смаргивает пот и в ту же секунду получает грёбаный апперкот, от которого перед глазами разрываются звёзды.

— Чёрт, — выдыхает он, когда чувствует, как железные руки скручивают его, а ринг уходит из-под ног, и вот он уже тяжело прикладывается лопатками и затылком о маты. Джей фиксирует его, зажав бёдрами ноги, а локтем — шею.

— Что ты творишь! — орёт Алви.

— Что ты творишь, — шипит Джей, улыбаясь ему в лицо. У него во рту нет капы, как всегда. Он тащится по полной от всего происходящего. Нейт тяжело дышит через нос, не разжимая зубов. Дёргается в сторону для отката, но Джей шею не выпускает. Его взгляд на секунду останавливается на губах Нейта, а потом на том месте, где под кожей ходит кадык.

— Выходи из захвата, не расслабляйся! Ещё пятнадцать секунд! — голос Алви продирается в мозг сквозь гремящую музыку и горячее дыхание. На лицо падает несколько капель пота со лба Джея. Нейт дёргает головой.

— Выгни спину, — вдруг слышит он.

И сердце, дыхание, взгляд — всё застывает. Как пустыня перед взрывом атомной боеголовки.

Ёбаная паника бьёт в голову и он резко поворачивает лицо к Джею, который наклонился так близко, что отросшие волосы касаются носа Нейта. Его глаза цвета разбавленного абсента, и они серьёзные, горящие, как никогда. Зрачки расширены, но Нейт точно знает, что тот не обдолбан.

Джей быстро облизывает губы и горячо дышит приоткрытым ртом. Смотрит в глаза, так глубоко, что печёт мозг. Сердце ебашит прямо в грудную клетку. Прямо в татуировку, прижатую к груди.

— Прогнись в пояснице, — хрипит он. Бах. Хренов огненный гриб над песчаной прерией, содрогнувшейся каждой своей песчинкой от прокатившей волны. И растягивает губы в своей блядской улыбке. Той самой блядской улыбке, которую каждый день вспоминает Нейт, обхватывая свой член рукой. — Так делается откат.

— Стоп! — орёт Алви. — Вырубай музыку!

Нейт сглатывает и остаётся лежать на матах, задыхаясь, когда Джей скатывается с него, прыжком поднимается на ноги и зубами срывает липучки перчаток, швыряя их по одной раздражённому Алви.

А потом опускает взгляд и протягивает перетянутую бинтами руку.

Твою мать, думает Нейт. Он загнанно дышит, глядя на него во все глаза. То на него, то на длинные пальцы с крупными костяшками и ссадинами — пальцы взрослого мужика. Старшего брата.

Твою мать.

А потом снимает свою перчатку и принимает руку.

–

Всё начинается с Джея.