Эка Курниаван - Красота – это горе

– Подумайте хорошенько, мистер, – сказала Деви Аю. – Я ведь психованная.

– С виду не скажешь, – возразил мистер Вилли.

– Когда погиб Ma Гедик, я поняла, что вышла за него только от злости, что Тед ему жизнь поломал. Ну разве я не сумасшедшая?

– Вы немного взбалмошны, только и всего.

– Взбалмошная – читай сумасшедшая, мистер.

И тут пришла к ней спасительная мысль: бежать, тогда уже не придется давать ответ! Утро еще только начиналось, и не успела доиграть последняя пластинка, как Деви Аю увидела вдоль берега ряд армейских грузовиков, готовых забрать оставшихся голландцев и увезти в лагерь военнопленных. Еще накануне солдаты обошли все дома и велели уложить вещи. В ту ночь Деви Аю, ни слова не говоря никому, прежде всего мистеру Вилли, собралась в дорогу. Взяла она немногое – чемодан с одеждой, одеяло, тоненький матрас и документы на собственность семьи. Ни денег, ни драгоценностей брать не стала, все равно стащат. А сделала иначе: взяла бабушкины ожерелья, браслеты и бросила в унитаз – нет убежища надежней канализации. Оставшиеся драгоценности разложила по конвертам и раздала слугам – будет им на что жить, пока ищут работу. А под конец проглотила шесть колец с нефритами, бирюзой и бриллиантами. Теперь за них можно не опасаться, они у нее внутри, а когда выйдут, она их снова проглотит – и так пока не окажется на свободе. Но уже пора: один из грузовиков остановился у ворот, и двое солдат со штыками наперевес поднялись на веранду, где ждала Деви Аю.

– Эй, ребята, а я вас знаю, – сказала она. – Вы фотографы, на повороте дороги работали!

– Да, повеселились на славу! Всех до одного здешних голландцев сфотографировали, – отозвался один.

Вмешался другой:

– Собирайтесь, мисс.

– То есть мадам, – поправила Деви Аю. – Теперь я вдова.

Она отпросилась ненадолго, проститься со слугами. Те уже знали, что хозяйка уезжает. Одна из поварих, Ина, плакала. На кухне Ина была полновластной хозяйкой, и бабушка всегда поручала ей готовить кушанья для гостей. Больше не отведать Деви Аю ее рийстафель [27] Рийстафель (нидерл. rijsttafel , “рисовый стол”) – комплексный обед, традиционный для индонезийской кухни колониального периода, сочетает элементы различных национальных кухонь. – может быть, никогда в жизни; хороший повар – для любой семьи настоящее сокровище, но семьи больше нет, последнюю из рода забирают в лагерь военнопленных. Когда Деви Аю дарила Ине золотое ожерелье, ее захлестнули воспоминания. В детстве Ина учила ее готовить, доверяла молоть пряности и раздувать огонь в очаге. Деви Аю накрыла тоска, даже еще сильней, чем после известия о гибели бабушки и деда.

Рядом с Иной стоял мальчик-слуга, ее сын. Звали его Муин. Ходил он всегда щеголем, носил шапочку- блангкон [28] Блангкон – мужская шапочка у яванцев из аккуратно переплетенных полосок батика, плотно облегающая голову – голландцы и те любовались. Он следил за домом, но больше всего бывал занят во время завтрака, обеда и ужина – накрывал на стол и переменял блюда. Тед Стаммлер научил его обращаться с граммофоном, просил то сменить пластинку, то найти нужную песню. Муин рад был стараться – переворачивал пластинки и переставлял иголку, будто для этого родился на свет. Он переслушал много классики и, видимо, от души наслаждался.

– Забирай, это все твое. – Деви Аю указала на граммофон и полку с пластинками.

– Не могу, – смутился Муин. – Это нашего хозяина!

– Ты уж мне поверь, мертвецам музыка ни к чему.

Спустя годы, когда кончилась война и провозгласили республику, Деви Аю встретила Муина снова. К тому времени голландских семей почти не осталось и держать целый штат прислуги никому было не по карману. Деви Аю знала, что Муин почти ничего не умеет, только на стол накрывать да заводить граммофон; и вот стоит он посреди рыночной площади, крутит хозяйские пластинки, а ученая обезьянка снует туда-сюда то с тележкой, то с зонтиком или танцует под Девятую симфонию ре минор, а зрители швыряют в блангкон мелочь. Деви Аю смотрела издали и улыбалась: неплохо устроился!

Вдобавок Муин разносил почту: домашних телефонов в те годы еще не было и “письма” писали мелом на дощечке. Деви Аю любила посплетничать таким способом с одноклассницами. Муин мчался с дощечкой в дом ее подруги и ждал, когда та нацарапает на обороте ответ. А пока ждал, его угощали прохладительными напитками и пирожными; ел он с аппетитом и возвращался домой с ответом и ворохом сплетен от слуг. Поручения эти ему нравились, что ни день Деви Аю гоняла его с письмами.