Эка Курниаван - Красота – это горе

И в тот же миг знакомый аромат наполнил комнату и Крисан увидел тело Ай, такое свежее. Девушка будто прилегла на пол да так и уснула. Крисан ничуть не удивился – он был уверен, что тело Ай останется нетленным, пролежи оно в земле хоть годы, а то и века; даже щеки и те слегка румянились, как при жизни.

Ему стало вдруг неловко смотреть на ее наготу. Снова укутал он тело в саван, оставив только лицо, чтобы еще полюбоваться. И зарыдал от горя: умерла, бросила его одного на белом свете! Но слезы одиночества вскоре сменились слезами благодарности: даже после смерти Ай осталась нетленной, хранит вечную красоту, и все ради него. И в безумном порыве бросился он целовать щеки мертвой девушки.

Крисан любил Ай уже давно и был уверен, что и Ай любила его с самого начала – может быть, с тех пор, как они вместе качались в люльке. Ай приходилась ему кузиной, как и Ренганис Прекрасная. Ай была старше на двенадцать дней, и лицо ее знал он с рождения – она лежала на руках у матери, Аламанды, когда та вместе с его отцом и Шоданхо стояла рядом с роженицей. Кто скажет, может быть, любовь с первого взгляда случается и у младенцев. Вдобавок Шоданхо тогда сказал: “Надеюсь, дети наши станут парой”. Наверняка Крисан услышал его слова, едва появился на свет, и верил, что они друг другу предназначены. С первой минуты были они неразлучны – вместе плакали, вместе мочили штанишки, ходили в детский сад, а потом и в школу, – и понял однажды Крисан, что с самого начала любил Ай.

Но отважиться на признание было нелегко – как-никак Ай ему кузина и близкий друг. Признание разрушит их нежную дружбу, ну а если молчать, Ай никогда не догадается о его чувствах, и он себе не простит, если его опередит другой, – вот чего он больше всего на свете боялся. Он бы не вынес боли, скорее повесился бы.

Мешало и кое-что еще: кроме Ай и Ренганис Прекрасной, друзей у него не было. Ни с матерью, ни с бабушкой не поделиться, тем более с дядьями и тетками. И в дневнике не напишешь – Ай все равно отыщет, куда ни прячь. Все это было бы не страшно, знай он точно, что Ай его любит, – но наверняка не скажешь, лучше не обольщаться. Невыносимо будет, если Ай узнает о его любви, но сама его не любит. Положение не из приятных. Ну зачем выпало ему родиться братом Ай? Когда пришел на автовокзал сын могильщика и попросил у Мамана Генденга руки Ренганис Прекрасной, Крисана охватил ужас. Кто-то заявил на весь мир о своей любви к Ренганис Прекрасной – не сегодня-завтра кто-то явится и к Шоданхо, просить руки Нурул Айни. Надо всех опередить во что бы то ни стало.

Несколько недель собирался он с духом и все это время жестоко страдал.

Стал он сочинять любовные письма, а вместо имени Ай оставлял пропуск, на всякий случай. Настрочил с десяток любовных посланий, каждое с небольшой рассказ, но ни одного так и не отправил, а прятал в комод, под стопку белья. Не подумайте, что он был фетишист, просто надежней места не нашлось. Ай приходила к нему домой и всюду совала нос, брала все, что ей нравилось, особенно книги о боевых искусствах из библиотеки Товарища Кливона. Между ними троими – Крисаном, Ай и Ренганис Прекрасной – существовал неписаный договор: все, что принадлежит одному, принадлежит и остальным. Белье Крисана не в счет – Ай в нем никогда не рылась, и доказательства его тайной любви надежно хранились в ящике.

Однажды Крисан решил: письма – это глупости. Он просто возьмет и скажет, что любит ее, любит не братской любовью, а как мужчина женщину. Несмотря на всю их близость и задушевную дружбу, даже если они предназначены друг другу в супруги, все равно жизнь его будет скучна и бесцветна, пока он не выскажет своих чувств.

День за днем репетировал он перед зеркалом, представив рядом Ай. Может, они на пляже, любуются парящей чайкой, и он скажет: “Ай…” – а потом умолкнет, чтобы Ай посмотрела на него или хотя бы прислушалась. И он продолжит уверенно, заглушив и шум прибоя, и шелест кокосовых пальм и панданов: “Знаешь, что я тебя люблю?”

Одна лишь фраза, всего несколько слов. Крисан верил, что у него хватит духу, и воображал, как Ай вспыхнет – она точно покраснеет, даже если любовь Крисана для нее давно уже не тайна. Может быть, она и глаз не поднимет, ведь она скромница, – отвернется, чтобы не выдать радости. И, не глядя на него, ответит, что тоже его любит.

Что будет дальше, вообразить намного проще. Он возьмет ее за руку, и станут они мужем и женой, и будут жить долго и счастливо, заведут детей, дождутся внучат и умрут в один день, через много-много лет. Но, представляя их безмятежное счастье, Крисан вновь терял уверенность и потому репетировал еще усердней, повторял эти несколько слов снова и снова – и в ванной, и лежа в постели, и на ходу.