Стивен Фрай - Лжец [litres]

– Спасибо, Адриан. Думаю, этого достаточно. Трефузис снял с Адриана наушники, и тому показалось, что воздух взвизгнул в его ушах, что его с огромной силой ударило током. Он резко вдохнул, точно пробивший поверхность воды ныряльщик. На плечо его легла рука Дональда, люди, сидевшие перед Адрианом, вглядывались в него, словно проникая глазами в его мозг. Раскачиваясь в кресле взад и вперед, он закрыл ладонями лицо и заплакал.

Он слышал сквозь собственные всхлипы и причитания, как в комнату возвращаются привычные звуки: музыка из двора, тиканье часов и грубый голос дяди Дэвида.

– Ну и на черта это нужно? Мальчишка всего-навсего пускал слюни да ныл, как маньяк. Чтобы довести его до этого состояния, мне не требуется никакая машина. Хватит и хорошего пинка по яйцам.

– По моим представлениям, – сказал Трефузис, – оставь мы машину подключенной к нему на более долгий срок, Адриан сообщил бы нам все, что таится в его мозгу.

– Какая отвратная мысль.

Адриан откинулся на спинку кресла, открыл глаза.

– Можно мне встать? – тонким голосом спросил он. – Боюсь, я отсидел ноги.

– Да-да, конечно. Прогуляйся немного по комнате, мой мальчик.

Избегая взглядов Штефана, Саймона и Биффенов, Адриан сошел с возвышения.

Дядя Дэвид размашисто пожал плечами, как человек, уверившийся, что его окружают одни кретины.

– Ладно, готов признать, что она работает, – сказал он. – Оставьте ее где стоит и отойдите от стола, ладно?

– Минуточку, Дэвид, – ответил Трефузис. – Сначала я должен сделать вот что…

Трефузис воздел, точно благожелательный судья, молоток и опустил его на пару приемников. По комнате разлетелись куски пластмассы. Сэр Дэвид окаменел.

– Вы покойник, Трефузис, – прошипел он. – Стреляйте, Дикон!

– Нет! Нет, нет, нет, нет, нет!

С воплем, разорвавшим ему горло, Адриан бросился на Листера, сбив того с ног. И сам, взревев, повалился на него, колотя врага головой по груди, завывая и лая ему в лицо:

– Я убью тебя! Убью! Убью!

Он чувствовал резкий очерк оружия, прижатого к его животу, давящего снизу вверх, пока рука Листера, сжимающая револьвер, старалась выпростаться из-под тела Адриана.

Сквозь поднявшиеся вокруг крики пробился голос, как показалось Адриану, Саймона Хескета-Харви:

– Оттащите его.

Чьи-то руки грубо дергали Адриана за плечи, норовя оторвать от противника. Почему они, черт подери, не разбегаются? Почему не оставят его здесь? Что толку вот так жертвовать собой ради друзей, если они просто стоят вокруг и смотрят? Он же дал им возможность спастись. Или они хотят , чтобы их убили?

Адриан врезал коленом в живот Листера, и оружие, глухо бухнув, выстрелило.

С секунду Листер и Адриан смотрели один на другого. Кто-то, быть может это был дядя Дэвид, произнес, довольно нетерпеливо:

– Ой, ну ради всего святого!

Адриан ощущал, как кровь стекает по его животу, точно извергнутое семя, и гадал, чья она – его или Листера.

– Вот дерьмо, – сказал он, когда Листер откатился в сторону. – Моя.

– Я не виноват! – закричал кто-то рядом. – Он сам…

Глаза Адриана закатились, он упал лицом вниз.

– Простите меня, – сказал он.

Впадая в беспамятство, Адриан как будто услышал голос Боба, хозяина «Бараньей лопатки»:

– Глупая вы задница, сэр. Я же все время держал его на прицеле.

Но сознание уже покидало Адриана. И голос Боба, если тот и вправду прозвучал здесь, сошел на нет, растворившись в единственном звуке, который сопровождал Адриана во тьму, – в причитаниях Трефузиса.

Лицо профессора Дональда Листера висело над Адрианом, как огромный белый надувной шар. Адриан постарался раскрыть глаза пошире и вспомнить, кем бы мог быть этот самый профессор Дональд Листер. Адриан и не знал, что такая персона существует.

Шар сместился в сторону и разделился, подобно гигантской клетке, на два.

– Ты бы поспал, мой мальчик, – сказал Трефузис.

– Поспал, – эхом откликнулся Листер.

Два новых шара, разъединившись, окончательно исчезли из поля зрения Адриана.

Несколько позже он снова открыл глаза и обнаружил взирающих на него Иштвана Молтаи и Мартина Сабо. Шеи у обоих были гладенькие, без шрамов, карие глаза круглились, полные сострадания.

– Какой он бледный, Элен. Это правильно, что он такой бледный?

– Чего же еще и ждать? – ответил голос леди Элен Биффен.

Адриан улыбнулся.

– Спасибо, что встретили меня здесь, – сказал он. – Я всегда думал, что смерть – это еще не конец. Надеюсь, мы останемся друзьями и в вечности.