Халед Хоссейни - Тысяча сияющих солнц [litres]

– Кто это – коммунист? – спросила Мариам.

Рашид засопел и наморщил низкий лоб. – Не знаешь, кто такие коммунисты? Ну ты даешь. Это всем вокруг известно. Кроме тебя, конечно. Коммунист – это тот, кто верит в Карла Марксиста.

– А кто такой Карл Марксист?

Рашид тяжко вздохнул. Дикторша сказала по радио, что Тараки [21] Нур Мохаммад Тараки (1917–1979) – афганский политический деятель. В 1965 г. организовал просоветскую Народно-демократическую партию Афганистана (НДПА). Лидер Апрельской революции 1978 г., в результате которой стал президентом Революционного совета. Смещен своим заместителем и тайно задушен. , глава фракции «Хальк» Народно-демократической партии Афганистана [22] Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА) – просоветская партия марксистского толка, существовавшая в 1965–1992 гг. В 1978 г. офицеры – члены НДПА совершили Апрельскую революцию и привели партию к власти. Для того чтобы удержаться у власти, НДПА призвали советские войска (1979–1989). Под влиянием перестройки в СССР партия отказалась от ряда базовых идей и пошла на компромисс с вооруженной оппозицией. Со временем, лишившись поддержки исчезнувшего СССР, она потеряла власть и самораспустилась. , выступает перед демонстрантами с подрывными речами.

– Я хотела спросить, чего они добиваются? Во что они верят, эти самые коммунисты?

Рашид фыркнул, затряс головой, всплеснул руками, закатил глаза, но уверенности в его голосе Мариам не заметила.

– Ничего не соображаешь, да? Как ребенок. Голова совсем пустая.

– Я только спросила…

– Чуп ко . Замолчи.

Мариам смолкла.

Она уже привыкла к постоянным грубостям, насмешкам, оскорблениям, привыкла, что в глазах мужа она как бы и не человек вовсе, а так… нечто вроде домашней кошки. Четыре года замужества показали Мариам, что страх может заставить вынести многое. А она боялась. Рашид был вспыльчив, раздражителен, вечно нацелен на ссору, легко распускал руки. Правда, иногда, бывает, остынет и извинится. Но чаще всего и не подумает.

За четыре года, что миновали с трагического происшествия в бане, надежда возрождалась и гасла целых шесть раз. И с каждым крахом, с каждой поездкой к доктору Мариам жилось все тяжелее, а муж все больше озлоблялся. Все в ней теперь его раздражало, ничем она не могла ему угодить. А ведь дом у нее сиял чистотой, рубашки у мужа всегда были выстираны, на обед подавались его любимые блюда. Как-то она даже купила тушь, помаду и румяна и к приходу Рашида накрасилась. Того так и передернуло от отвращения. Мариам долго потом оттирала краску с губ и щек, и мыльная вода перемешивалась с тушью и слезами.

Теперь стоило вечером ключу повернуться в замочной скважине, как Мариам начинала бить дрожь: муж пришел. Затаив дыхание, она вслушивалась в новые звуки: вот скрипнула дверь, застучали по полу каблуки, затрещал стул, зашуршала газета, зажурчала вода. К чему он придерется сегодня? Впрочем, повод найдется. Ведь что бы Мариам ни делала, как бы ни старалась, сына Рашиду вернуть она не могла. Жена не оправдала надежд – и стала просто обузой.

– И что теперь будет? – заговорила она через некоторое время.

Рашид посмотрел на нее исподлобья, то ли вздохнул, то ли тихо застонал и выключил радио.

Направляясь к себе, он захватил приемник с собой.

Дверь за ним закрылась.

27 апреля ответом ей стали треск выстрелов и рев толпы.

Мариам босиком бросилась в гостиную. Рашид в одном нижнем белье уже стоял у окна. Мариам встала рядом.

Над городом с оглушительным грохотом пролетели военные самолеты. Издали донеслись звуки взрывов, небо затянуло дымом.

– Что это, Рашид? – испуганно спросила Мариам. – Что такое делается?

– Бог знает, – пробормотал он, крутя ручки приемника. Радиостанции молчали.

– Что нам делать?

– Ждать, – проворчал Рашид раздраженно.

День тянулся и тянулся. Рашид не отходил от молчащего приемника, Мариам готовила в кухне рис со шпинатом. Давно прошло то время, когда стряпня доставляла ей радость. Теперь муж выходил из себя чаще всего именно из-за еды. Курма у него обязательно была пересоленная или пресная, рис слишком жирный или очень сухой, хлеб – то непропеченный, то черствый. Мариам и сама начала сомневаться, – может, она правда плохая стряпуха?

Когда Мариам поставила перед ним тарелку, по радио заиграли национальный гимн.

– Я сделала сабзи.

– Помолчи.

«Говорит полковник военно-воздушных сил Абдул Кадыр [23] В 1973 г. один из руководителей государственного переворота, в результате которого была свергнута монархия. В апреле 1978 г. стал одним из лидеров нового переворота (позднее названного Апрельской революцией). 27 апреля 1978 г. лично привлек на свою сторону военных летчиков авиабазы Баграм и, по некоторым данным, сам пилотировал самолет, который нанес решающий ракетно-бомбовый удар по резиденции Дауда. Передал власть в руки Революционного совета Афганистана, контролировавшегося НДПА. В народном правительстве в 1982–1984 гг. министр обороны. В настоящее время живет в России. …» – объявило радио. Полковник сообщил, что силами восставшей Четвертой бронетанковой дивизии захвачен аэропорт, основные транспортные магистрали города, радио «Кабул», министерства связи, иностранных дел и внутренних дел. Кабул в руках народа. Самолеты и танки атаковали президентский дворец. Разгорелась жестокая битва. Верные Дауду войска сдались.