Жан-Луи Кюртис - Французские повести

— Во всяком случае, — продолжает Жиль, — проводи ее до дома, до самого подъезда.

— Послушай, милейший, я джентльмен.

— А ты бы нацепил значок со словами: «Я — джентльмен». Тогда бы не было никаких сомнений. А на какой фильм вы идете, если не секрет?

Жанина говорит какое-то название, фамилию режиссера, объясняет, что это фильм «новой волны».

— Ясно, — говорит Жиль, — там будет получасовая сцена в постели…

— У тебя нет газетки, чтобы посмотреть программу кино? — спрашивает Жан-Марк. — Скоро пасха, может, в пригороде, в каком-нибудь клубе христианской молодежи показывают «Голгофу».

Все четверо хохочут. Однако Жиль все же продолжает пародировать содержание фильмов «новой волны». Голос его делается тягучим, старчески хриплым, а на лице застывает постное выражение, никак не вяжущееся с веселыми искорками в глазах и смешливым подергиваньем губ — верными приметами назревающего взрыва веселья.

— Вы увидите женщину, а может, даже двух женщин, постриженных под Жанну д'Арк, но отнюдь не девственниц, совсем наоборот. Одна из них все время будет сидеть в ванне. На вид — ничего себе, но какая-то чокнутая. Так вот, принимая ванну, она читает «Критику чистого разума» или что-нибудь в этом духе из серии «Мысли», чтобы преодолеть свой комплекс неполноценности в области культуры. Ее муж, известный деятель искусства или науки, вполне современный господин. Поэтому он читает исключительно комиксы, Мандрейка или Чери Биби. [29] Персонажи фильмов ужасов и комиксов Одним словом, тип понятен. Он, конечно, семи пядей во лбу, но ему и в голову не влетает, что жена наставляет ему рога со знаменитым автогонщиком. Высокий интеллект этого деятеля таинственным образом время от времени дает сбой. Вечером они ходят в ночные кабаре на Левом берегу, чтобы встретиться с приятелями, послушать классный джаз и посмотреть стриптиз. Это зрелище им никогда не надоедает, тем более что муж уже давно переспал с этой девицей. Он уверен, что его жена ни о чем не догадывается, однако она все знает, но ей на это плевать. Поразительная проницательность мужа порой, как мы знаем, почему-то дает сбой… В кабаре они встречают приятелей, например юную кинозвезду, или там режиссера, или критика журнала «Кайе дю синема». Одним словом, людей вроде нас с вами… Они непременно заводят речь об Алжире, или о Вьетнаме, или о положении американских негров, чтобы облегчить свою нечистую совесть современных интеллигентов. Один из них, например, говорит другому: «Ты читал, как они линчевали этого профессора в Нью-Орлеане?» — и приводит две-три ужасные подробности, и в это самое время мы видим на экране крупным планом пупок очаровательной стрипгерл. Эпатирующий контраст, не правда ли?.. Тревожная, будоражащая ирония. Потом жена танцует с каким-то весьма подозрительным типом. Муж смотрит на этого типа злыми глазами, хотя мужу бояться решительно нечего, поскольку тип этот пришел в кабак с немецким промышленником, но, как я уже говорил, на этот проникновенный ум минутами находит какое-то странное затмение. Потом жена процитирует несколько фраз из «Критики чистого разума», и одновременно наплывом на экране появляются те картины, которые проносятся в это время у нее в голове: мчащийся на максимальной скорости гоночный автомобиль, она сама, совершенно голая, во время демонстрации 14 июля переходит площадь Согласия с кошелкой в руке, ее муж в костюме космонавта читает «Супермена» в ракете и при этом рассеянно гладит блондинку, одетую лишь в кожаный ремень и сапожки. Современный эротизм, верно? Фетишизация кожи. Штурм табу. Короче, я не буду рассказывать фильм до конца, чтобы не портить вам удовольствия. Но сами увидите, что там будет все, о чем я говорил. Или что-нибудь похожее. Прекрасная работа оператора. Оригинальный монтаж. И в титрах такие имена, что у вас дух захватит.

После ухода Жан-Марка и Жанины они готовят обед и садятся за стол, и Жиль, возвращаясь к мысли, которая, видно, не покидала его все это время, говорит, что ему не хотелось бы, чтобы Жанина так часто встречалась с Жан-Марком.

— Почему? Боишься, что он сделает ей ребенка? Уверяю тебя, зря. Жан-Марк в этих вопросах куда более просвещен, чем ты был в его возрасте.

Сказано не в бровь, а в глаз. Жиль явно понял намек. «Допер», как сказала бы его жена.

— Ты на меня не в обиде?

— Конечно, нет! Но не станешь же ты возражать, ты был предельно неопытен в этих делах. Я тоже, впрочем. Подумать только, какой я была тогда дурочкой! Несмотря на весь свой темперамент. Но насчет Жан-Марка и Жанины можешь не беспокоиться, он, я уверена, примет все меры.