Грэм Симсион - Эффект Рози

Я начал объяснять, но Рози остановила меня:

– Хватит, пожалуйста. Если бы я хотела разобраться, я бы это сделала. Мне это просто не очень нужно.

– Хочешь пойти в театр? Сегодня вечером?

– Какой театр?

– Это сюрприз.

– Значит, ты не покупал билетов. Ты все это… не планировал?

– Я запланировал поход в театр. Для нас двоих. Как пары.

– Извини, Дон, но нет.

Я пошел проведать Джина. Он лежал на кровати у себя в комнате. Наша квартира на глазах превращалась в депрессивную территорию.

– Молчи. Инге разговаривала с тобой, верно?

Джин велел мне молчать, затем задал вопрос, требующий ответа. Я решил, что второе важнее первого.

– Совершенно верно.

– Господи, как я теперь буду смотреть ей в глаза? Я оказался полным идиотом.

– Совершенно верно. К счастью, Инге тоже не заметила, что твое общение с ней имело целью соблазнение. Я бы рекомендовал…

– Дон, мне не нужны твои советы по поводу того, как надо себя вести.

– Ошибка. Я обладаю уникальным опытом поведения в неловких ситуациях, возникших в результате бесчувственного отношения к другим людям. Я специалист. Я рекомендую попросить прощения за то, что ты вел себя как болван.

Инге я рекомендовал попросить прощения за то, что она изначально вела себя двусмысленно. Ей тоже неловко. Никто об этом не знает, кроме меня.

– Спасибо. Ценю.

– Не хочешь сходить в театр? У меня есть билеты.

– Нет, лучше посижу дома.

– Ошибка. Ты должен пойти со мной в театр. Иначе будешь все время думать о своем промахе и ничего не придумаешь.

– Ладно. Во сколько?

Знакомьтесь, Дон Тиллман, психотерапевт.

Перед уходом я приготовил еду для Рози, а для нас с Джином оставил в холодильнике, чтобы мы могли ее съесть, когда вернемся. У меня возникла небольшая проблема с упаковочной пленкой из-за того, что она не хотела отрываться по линии перфорации. Рози встала из-за стола и оторвала требуемый кусок пленки.

– Мне трудно поверить, что ты не в силах справиться с упаковочной пленкой. А как ты собираешься управляться с подгузником? Неужели так трудно быть нормальным хоть в чем-то?

Джин вышел из своей комнаты. Рози обернулась.

– Прости. Я не со зла. Забудь то, что я сказала. Я просто иногда расстраиваюсь из-за того, что ты все делаешь не так, как все.

– Это неправда, – сказал Джин. – Дон не единственный, у кого возникают трудности с упаковочной пленкой. И кто не может что-то найти в холодильнике. Я помню, в какую ярость пришел твой друг Стефан из-за человека, воровавшего сахар с кухни. Он разорялся минут пять и в результате собрал вокруг себя половину сотрудников факультета, которые стояли и таращились на сахарницу, стоявшую перед ним на столе.

– Да при чем тут Стефан? – спросила Рози.

«Не хотите ли ты или Рози отработать смену?»

Такую СМС на следующий вечер я получил от Джейми-Пола из бывшего коктейль-бара, превратившегося в винный.

«Винище простил нас?» – отозвался я.

«Кто такой Винище? Гектор здесь больше не работает».

Рози предложила составить мне компанию, но Джейми-Пол написал «ты или Рози», что, согласно правилам английского языка, исключало множественное число.

В баре теперь все было иначе, отчасти из-за отсутствия Рози. Но Джейми-Пол сообщил, что прежние клиенты постоянно заходят и требуют коктейли. Винище уволили после того, как брат владельца заказал коктейль из виски с лимонным соком, а сделать его оказалось некому. До Рождества оставалось всего пятнадцать недель, и народу в баре было много, потому и возникла потребность в моих услугах. Я пошел, оставив Рози и Джина доедать приготовленный мною ужин.

Было невероятно приятно вновь заняться приготовлением коктейлей. Я был мастером этого дела, и люди ценили мое мастерство. Никого не волновало мое мнение о воспитании детей однополыми парами и то, как я представляю себе чужие чувства, а также умею ли я обращаться с упаковочной пленкой. Я остался после смены, чтобы поработать задаром, пока бар не опустеет, а после отправиться под снегопадом обратно в квартиру, которая к тому времени должна будет опустеть в переносном смысле, так как ее обитатели заснут.

Все пошло не совсем по плану. Когда я писал записку с просьбой к Джину и Рози не будить меня раньше 9.17, дверь в комнату Рози отворилась. Ее силуэт определенно изменился. Я не мог описать охватившее меня чувство: это было сочетание любви и печали.

– Ты очень поздно пришел, – сказала она. – Мы по тебе соскучились. Но Джин был очень мил. Нам всем сейчас трудно.