Грэм Симсион - Эффект Рози

Рози отпила вино из моего бокала и продолжила свою речь:

– Я знаю, что делаю это в том числе и для тебя. Помнишь тот вечер, когда я оставила тебя в баре и беспокоилась, что ты без меня не справишься? И у тебя все было нормально, так ведь?

Вероятно, выражение лица меня все-таки выдало.

– Что произошло?

Теперь, по прошествии семи недель, я уже не видел смысла молчать об истории с Шумной женщиной, из-за которой мы потеряли работу. Я рассказал, как развивались события, мы посмеялись. Мне стало намного легче.

– Я знала, что что-то случилось, – сказала Рози. – Знала, что ты от меня что-то скрываешь. Никогда не бойся говорить мне все как есть.

Наступил решающий момент. Рассказать Рози о Происшествии на детской площадке и Лидии? Сегодня вечером она расслабилась и воспринимала все благосклонно. Но завтра утром она, возможно, вновь начнет беспокоиться, и на смену ее нынешнему счастливому состоянию придет стресс. Угроза судебного преследования ведь никуда не делась.

Вместо этого я решил узнать, насколько успешно удается врать третьей стороне.

– Когда Джин сказал, что я наступил в собачье дерьмо, ты ему поверила?

– Нет, конечно. Он тебя уволок, чтобы ты не совался на кухню или чтобы дать тебе цветок для меня. Так?

– Первое верно. Цветок я купил сам.

Будь я на месте Рози, я бы, конечно, поверил Джину, но то, что она обнаружила обман, меня почему-то не удивило.

– Как ты думаешь, Джин знал, что ему не удалось тебя обмануть?

– Думаю, да. Я немного знаю вас обоих.

– А зачем он лгал, если знал, что в это никто не поверит и всем все равно?

– Хотел сделать приятное, – ответила Рози. – И я, похоже, это оценила.

Правила поведения в социуме. Непостижимо.

Настала очередь моего сюрприза. Я ушел с балкона. В комнате я обнаружил Джина, который наливал себе остатки шампанского из бутылки, которую достал из холодильника.

Я вернулся на балкон и вынул из кармана кольцо, принадлежавшее матери Рози. Я взял руку Рози и, следуя традиции, надел кольцо на безымянный палец, как сделал это год назад. Считается, что семейное кольцо не позволит снять обручальное, что могло бы ослабить узы брака. Мне кажется, Фил хотел именно этого.

Прошло несколько секунд, прежде чем Рози узнала кольцо и заплакала, и в этот момент Джин принялся одной рукой сыпать на нас конфетти, а другой – делать фотографии.

Общий ужин был назначен на вечер вторника. Утром я напомнил об этом Рози, чья неспособность выполнять намеченное усугубилась во время беременности.

– Это ты не забудь, – сказала она. – У меня сегодня сонограмма.

Проблем скопилось много. Список первоочередных состоял из восьми пунктов.

1. Проблема переезда Джина. Очевидно, что ее обсуждение требовало присутствия Джина.

2. Список запрещенных веществ. Я оставил его у Рози на столе, но формально она его не одобрила.

3. Проблема академического отпуска Рози. Она требовала скорейшего разрешения, в противном случае возникала неопределенность.

4. Программа физических нагрузок для Рози, которая приобрела особую актуальность после того, как идея плавания была отвергнута.

5. Отставание по срокам в подготовке диссертации Рози, что грозило помешать другим видам деятельности.

6. Проблема брака Джина и Клодии. Я не продвинулся ни на шаг и нуждался в помощи Рози.

7. Взаимоотношения Карла и Джина. Джину надо поговорить с Карлом.

8. Непосредственное противодействие стрессу Рози. Возможно, здесь помогут йога и медитация.

Сам процесс составления этого списка создал у меня ощущение, что я добился существенного прогресса. Я распечатал его и раздал Рози и Джину, когда они сели ужинать.

В меню были дикие креветки, приготовленная на гриле рыба с низким содержанием ртути и салат без ростков люцерны.

Реакцию Рози на список нельзя было оценить как положительную.

– Твою мать, Дон. У меня осталось две недели на то, чтобы завершить диссертацию. Все остальное меня не интересует.

Примерно на двадцать секунд воцарилась тишина.

– Кажется, я имею непосредственное отношение к пункту 8, – задумчиво проговорил Джин. – Я был так занят трудностями юного Карла, что забыл обо всем остальном. Я не знал, что диссертация идет тяжело.

– А чем, по-твоему, я все это время занималась у себя в кабинете? Почему у меня вообще нет жизни, как ты думаешь? Дон не говорил тебе, что я не успеваю с диссертацией?

Она говорила агрессивно, но я уловил и примирительные ноты.