Наталья Галкина - Ошибки рыб

Достоин упоминания и способ сохранить овечью шерсть до стрижки в чистоте. Отраженный в рисунках древних греков и фресках египтян повсеместный метод был прост (до сих пор используют его и в Англии, и в Греции, и в Югославии): пастухи сбрасывали овец в реку, где они и купались, дабы пыль из руна вытрясти. Однако шерсть при этом склонна была сваляться, намокнуть и вместе с пылью ряд выигрышных качеств потерять. У Четвериковых имелось свое ноу-хау: они заказывали кафтанчики для овец, миллион кафтанчиков, все стадо паслось в униформе наподобие мелких чиновников. На один такой кафтанчик, чудом сохранившийся, скромно лежащий в музейной витрине, посетители, современные суконщики, случайные граждане, иностранцы и свои, подолгу молча смотрят.

Младший сын мой Алексей, инвалид детства, после родовой травмы и стафилококкового менингоэнцефалита, перенесенного в полуторамесячном возрасте, ребенок странный, легковозбудимый, одолеваемый страхами аутиста, никак не мог научиться говорить: отдельные слова, короткие словосочетания, предложения не построить. Психиатры с Песочной набережной безапелляционно утверждали, что он и вовсе не способен ни говорить, ни понимать обращенную речь. Тут встретилась мне случайно соученица, воскликнувшая: «Тебе надо водить его к Таисии Васильевне Чоловской! Она не профессор, не доктор наук, а просто гениальный логопед, к ней тяжелых детей из Института речи присылают, старушка за три года в нормальную школу выводит детей, обреченных неправильно поставленным диагнозом и неверным обучением на азбуку жестов глухонемых и на жизнь с сурдопереводом». Некоторые матери, как я узнала потом, привозили детей из других городов, снимали жилье в Ленинграде.

Я возила Алешу на Среднеохтинский к Чоловской, занималась с ним по ее методике, он окончил вспомогательную школу, умеет говорить, читать, писать, считать. Потом ездила я к ней на Петроградскую, где ухаживала она (девяностолетняя) за ослепшей младшей сестрой: я пыталась записать со слов Таисии Васильевны ее биографию, основы ее методики. К сожалению, то были трудные годы, нервные срывы Алеши приковывали меня к дому, а когда состояние его позволило мне хоть сколько-нибудь располагать своим временем, Чоловская умерла. Поэтому записи мои кратки и неполны. О Чоловской делала сообщение на Обществе невропатологов ее давнишняя подруга и сотрудница профессор Наталия Николаевна Траугот; но текст сообщения мне неизвестен. Наталия Николаевна дважды видела моего сына (по рекомендации Таисии Васильевны), и консультации эти имели для меня большое значение. Их обеих невропатологи и логопеды петербургские называли «святыми старухами».

Таисия Васильевна, урожденная Романовская, принадлежала к старинному княжескому роду, известному со времен Иоанна Грозного. Сперва были Баглай-Романовские, потом первая часть двойной фамилии утерялась. «По счастью, дворянское наше генеалогическое древо сгорело при пожаре. Это, может, нас и спасло».

Родилась Таисия Васильевна в Белоруссии, в Могилевской губернии, училась в Могилеве в Мариинском училище.

Дед ее был священник, отец, Василий Всеволодович, тоже, по традиции одному из сыновей священника обязательно надлежало пойти по стопам отца. Двое ее дядьев были генералы, третий — земский контролер. Мать, Елена Яковлевна Раковская, молодая, красивая (отец запрятал ее в деревню), закончила пансион в Плоцке и, кажется, происходила из семьи униатов. Сперва работала она учительницей, потом — по поручению фельдшера — лечила пневматиков, рожениц, дифтеритных. Жили в глуши, в лесах князей Оболенских, на границе Могилевской и Гомелевской губерний. У Таисии было три брата и четыре сестры. В Мариинском училище училась вместе с сестрой Глеба Якунина. Закончила училище на «отлично».

Отец болел тяжелой формой ревматизма (или остеохондроза?), ездил лечиться в Кемерово, в Старую Руссу; ходил на костылях, священником служил недолго.

Начала Таисия Васильевна учительствовать в пятнадцать лет, работала во второклассной школе, где сделали ее заведующей. Ученики были неграмотные, церковноприходские. Когда Тася вошла в класс и сказала: «Здравствуйте, ребята», раздался хохот. Училка явилась маленькая, небольшого росточка, с косой, девчонка девчонкой; душа у нее в пятки ушла. «А где ваши родители?» — спросила новая учительница. «Во дворе». — «Они вас привели?» — «Нет, мы сами пришли». — «Зачем?» — «Учиться». — «Что-то я не вижу, чтобы вы учиться пришли». Придя после уроков домой, Таисия разревелась. Отец посоветовал: «Бери выдержкой».