Андреас Штайнхёфель - В центре Вселенной

– Просто пальчики оближешь.

– Ну вот видишь. – Она встает, улыбается и комкает в ладонях бесчисленные листочки. – Кстати, почему бы вам с Дианой тоже кого-нибудь не пригласить?

Диана практически все свое время проводит у Коры или – в компании Коры – у ее знакомых девочек. На мой вопрос, не хочет ли она пригласить подруг, Диана лишь отрицательно качает головой.

– Кора видела Визибл только издалека, и этого ей хватило. Она говорит, что в доме есть что-то сверхъестественное. Вероятно, он стоит на точке конвергенции.

– На точке чего?

– Там, где под землей сходятся реки – и энергетические потоки.

– И ты тоже в это веришь?

– Гипотетически это возможно, не так ли? – она склоняет голову набок. – В любом случае она говорит, что такой дом поглотит любого, кто решится в него войти.

– Не хочу тебя задеть, но звучит несколько… странно.

– Может быть. Но поверь мне, Фил, нет более трезвомыслящего человека, чем она.

Спрашивать Кэт, не желает ли она насладиться курицей с картошкой, бессмысленно, поскольку все праздники она под бдительным присмотром родителей будет распугивать окрестных отдыхающих на заснеженных склонах Альп.

– Это уж точно в последний раз, – сообщает она, перекрикивая предпраздничное пиликанье собственной скрипки. – И после той скуки смертной, что они мне устроили на Мальте, я постараюсь оторваться по полной. Попомни мои слова.

– Твое сердце все еще воображает себя маленьким компасом?

Кэт кривится, но делает вид, что пропускает мои слова мимо.

– Что ты будешь дарить Диане и Глэсс?

– Ничего. На этот раз у нас нет денег.

– А Николасу?

– Пока не знаю.

За исключением бега, других увлечений за ним я не заметил. Да, разумеется, у него есть его музей, но, если бы я стал рассказывать об этом Кэт, это было бы нечестно с моей стороны. Это не моя тайна, и, откровенно говоря, мне нравится иметь над ней это небольшое преимущество в доверии.

– Мы договорились вместе пройтись по магазинам, – продолжает она, терзая инструмент. – С ним может быть потрясающе весело, ты не находишь?

– Зависит от обстоятельств.

– Кстати, он, в отличие от тебя, одобряет.

– Одобряет что?

Кэт откладывает скрипку и смычок. Мне кажется, я почти что слышу, как где-то в соседней комнате щелкает секундомер.

– То, что я собираюсь перекраситься в черный.

– Кэт!

В конце концов я решаю сделать ему очередную витрину. Эта задача с самого начала настолько превосходит мои возможности, что, недолго думая, я прошу Михаэля мне помочь, и, разместившись в одной из пустых комнат Визибла и выпотрошив неиссякаемые запасы подвала, где на этот раз находится вполне приличное дерево, в течение последующих дней мы пилим, строгаем и стучим, как только он рано или поздно возвращается из своей конторы. Похоже, он умеет вообще все.

– А чем ты планируешь заняться после школы? – спрашивает Михаэль в какой-то момент.

– Понятия не имею. Может, пойду дальше учиться, но только не спрашивай меня на кого – я не знаю. С тем же успехом я могу отправиться в кругосветное путешествие. С Гейблом, естественно.

– Да, с нетерпением жду возможности с ним познакомиться, – Михаэль стряхивает со свитера приставшие опилки. – Ты его очень любишь, верно?

– В детстве я всегда мечтал, чтобы он был моим отцом.

Михаэль отвечает мне взглядом, который может одновременно значить все и ничего, но, скорее всего, все. Я только улыбаюсь и снова отворачиваюсь к будущей витрине. Если он собирается съехаться с Глэсс, они сообщат об этом заблаговременно.

Ссора с Николасом нагрянула неожиданно, как майская гроза, и так же быстро прошла, оставляя после себя в воздухе предчувствие чего-то грядущего, как душную завесу влаги, отдаленный гром, который можно слышать еще неделю спустя.

Я жду его в доме Терезы. От входной двери доносится лавина стука и звонков, и, как только я открываю, он врывается в коридор; в более взвинченном настроении я его еще никогда не видел.

– На каждом углу только и говорят, что о твоих пристрастиях!

– Кто говорит?

– Ее бывший! Говорит, что ты его пытался соблазнить, и это еще мягко выражаясь.

– Ничего подобного. Я его просто поцеловал.

– Ты его что ?

Такое чувство, что в комнате резко похолодало. Где-то внутри меня возникает воронка, в которую утекают все мои силы.

– Поцеловал его, чтобы он оставил меня в покое.

– Ты что, совсем с ума сошел? – Он вздевает руки, и на мгновение мне кажется, что Николас меня действительно ударит. – Как ты можешь еще и предоставлять им доказательства?