Сейфеддин Даглы - Карьера Ногталарова

— Кем вы хотите работать?

— Вахтером.

— А заводу требуется вахтер?

— Да.

— Зачем же я буду звонить директору?

— На всякий случай.

И тут сыграло роль наше самолюбие… Нет, не самолюбие… Вернее, то, что нам обычно льстит, когда мы, занимая определенное положение, можем использовать его, чтобы показать себя… перед своим непреуспевающим однокашником. Мол, вот кем я стал и могу сделать кое-что для тебя.

Не знаю, случалось ли с вами подобное? Я, конечно, пообещал отцу Алимамеда, который учился с моим сыном в одной школе, что выполню его просьбу. Тем более что позвонить директору завода для меня не составляло никакого труда. Притом я же не рекомендую отца Алимамеда на должность кассира или заведующего складом, а всего-навсего вахтером, сторожем.

Я позвонил директору, моему приятелю. Тот удивился:

— Не понимаю, о чем ты просишь? Да, нам нужны вахтеры. Почему бы ему не прийти в отдел кадров, как это делают другие? Ты что, знаешь его?

— Да, он мой школьный товарищ. — Что я еще мог сказать? Если я его не знаю, тогда почему я звоню…

— Хорошо, — сказал директор, — я зачислю его вахтером.

На другой день мой сын принес домой какой-то сверток. Я развернул его. И увидел отличный костюм для мальчика.

— Кто тебе его дал?

— Отец Алимамеда.

— Ты знаешь, где он живет? Немедленно иди к нему, и пусть он придет к нам.

Он явился вместе со своим сыном — Алимамедом, худым, плохо одетым мальчиком.

— Что это такое? — резко спросил я, не сдерживая себя.

— Подарок для твоего сына.

— Подарок?!

Я невольно еще раз посмотрел на Алимамеда, который несомненно нуждался в приличном костюме.

— А в связи с чем подарок?

— Ты же потрудился, устроил меня на работу.

— Во-первых, я не утруждал себя. Во-вторых, если бы я даже приложил какие-то усилия, то и в этом случае не за что благодарить меня таким образом. В-третьих, мой сын ни в чем не нуждается. Забирай костюм и пусть его носит твой сын. И больше так не поступай. Возьми этот костюм, Алимамед, и носи его на здоровье.

Я еще что-то сказал отцу Алимамеда об этике и морали, о правилах поведения в подобных случаях и выпроводил его вместе с «подарком».

Через два дня мне позвонил директор завода. В голосе его чувствовалось раздражение, даже гнев.

— Слушай, кого ты мне рекомендовал вахтером? Ты его хорошо знаешь?

Что я мог сказать? Правду? Как бы не так. Показать себя этаким благодетелем, либералом? Конечно, я ответил:

— Я тебе сказал: он мой школьный товарищ.

— Очень приятно слышать. Так вот, твой школьный товарищ хотел дать мне взятку.

Я тут же вспомнил о костюме для моего сына.

Неужели, подумал я, он отнес этот костюм директору завода?

Как можно веселей я переспросил:

— Взятку? Ха-ха-ха. Ты хочешь сказать — подарок?

— Деньги ты называешь подарком?

— Какие деньги?

— Он явился ко мне и вручил мне конверт. Вам, говорит, письмо. Вскрываю конверт — там деньги. «За что, — спрашиваю, — вы мне даете взятку?» — «Это не взятка, — отвечает, — а благодарность за то, что вы приняли на работу». Проявив малодушие, я все же зачислил его вахтером. Я ему сказал — идите, работайте. И больше так не поступайте. Но отдел кадров навел о нем справки и не оформил его на работу. Да, да… отдел кадров. Оказывается, твой подшефный матерый спекулянт. Завод ему нужен был как ширма. И для этого ему понадобился ты.

Я готов был обидеться, как это так, меня причислять к покровителям нечестных людей.

— Послушай, как ты можешь так говорить обо мне? Кто тебе дал право?

— Ты сердишься? Да? Тогда скажи мне, пожалуйста, как его зовут — имя и фамилию? И чем он занимался последнее время? Ну?

Что я мог ответить, я знал одно — он отец Алимамеда. Я не помнил ни его имени, ни его фамилии. Ведь прошло двадцать лет. Я никогда с ним не дружил, собственно говоря, он и не был моим школьным товарищем.

— Так вот его имя — рушветдар — взяткодатель, — сказал директор завода и положил трубку.

Положил трубку и я. А что еще оставалось делать?

У меня есть друг. Если же говорить серьезно, то в основе нашей дружбы заложено сходство вкусов и, безусловно, мировоззрения. Собственно говоря, на этом и зиждется подлинная дружба. Не так ли?

Многие завидуют нам, не потому, что искренняя, верная дружба — редкий случай. Просто людям всегда приятно наблюдать отрадные явления. Мы с другом не можем не радовать людей. Если считать, что подлинная дружба равна, допустим, цифре 100, то нашу дружбу можно оценить цифрой 99.