Сейфеддин Даглы - Карьера Ногталарова

Товарищ Ногталаров слушал Серчэ-ханум и не верил своим ушам. Как бы там ни было, но она ведь женщина, у нее должно быть чувство собственного достоинства. Зачем она так роняет себя в глазах постороннего мужчины? Вдруг он вспомнил, что некогда она осрамила его на всю школу, отрезав: «Буду сниться».

То ли из мести, то ли из жалости к ней, то ли руководствуясь давним чувством, он предложил ей:

— Поступай ко мне на работу, будь моим секретарем! И работа нетрудная, и оплата хорошая. Ну как? Решай.

— А почему бы нет? — ответила Серчэ-ханум. — Как бы то ни было, ведь мы товарищи по школе. Если ты советуешь, поступлю!

Переполненный сознанием собственного достоинства, дав Серчэ-ханум адрес своего учреждения, товарищ Ногталаров громко и важно произнес:

— Приходи завтра. Приступишь к работе!

— Хорошо! — ответила Серчэ-ханум и, несколько раз повторив «большое спасибо», удалилась.

Расставаясь, товарищ Ногталаров, еще раз оглядев ее с головы до ног, заметил:

— Хочу сразу предупредить тебя: я не люблю легкомысленных секретарш, чересчур занятых своей наружностью, но и неряхой быть тоже нехорошо. Завтра, когда придешь на работу, имей приличный вид. Я не призываю тебя быть нарядной. Но ты будешь сидеть у двери кабинета руководителя солидного учреждения. Перед тобой будет стол, телефон. Ко мне будут приходить служащие… Понимаешь, о чем я говорю?

— Да, да. Все поняла. Будь покоен, товарищ Ногталаров. Из платьев, унесенных мною из отцовского дома, сохранилось одно довольно приличное.

Бывшие товарищи по школе расстались. Товарищ Ногталаров зажег потухшую папиросу, а Серчэ-ханум, достав из кармана соленый огурец, стала доедать его. Чувствовалось, что оба были довольны результатом встречи.

Так был разрешен товарищем Ногталаровым вопрос о секретарше. Оставался нерешенным еще один вопрос.

Предшественник товарища Ногталарова последние годы работал без заместителя. Его заместитель был призван в армию, и он, учитывая трудности военного времени, соблюдал строжайшую экономию как в людях, так и в государственных средствах.

Едва товарищ Ногталаров появился в конторе, он тут же стал думать, кого бы назначить заместителем. Этот вопрос занимал его, пожалуй, больше, чем вопрос о секретарше, потому что и в самом деле вопрос о заместителе был куда серьезнее, так как заместитель являлся его ближайшим помощником. По этой-то причине новый заведующий старался подобрать себе в помощники такого человека, который не только не помышлял бы о том, чтобы занять его место, но, будучи тенью товарища Ногталарова, в то же время не был бы уверен в прочности своего положения. Короче говоря, заместитель должен был быть беспрекословным исполнителем его воли.

Вне всякого сомнения, он мог бы найти среди своих близких подходящую кандидатуру, но привлечение на этот пост кого-нибудь из родственников могло умалить его авторитет. Родственники считали, что Ногталаров занимает исключительно высокое положение. Если же он кого-нибудь из них поднимет до своего уровня, то у остальных может сложиться нежелательное мнение о нем. Они вправе будут сказать: «Если сегодня такой-то является его заместителем, то почему завтра он не сможет занять его место?» А если это так, значит, товарищ Ногталаров не является уж столь незаменимым руководителем. Из этих соображений он и решил работать без заместителя.

Однако через несколько дней товарищ Ногталаров вновь занялся поисками. Кого же он выбрал себе в помощники? Старьевщика Абыша.

Избрав эту кандидатуру, он исходил из двух соображений: «Во-первых, если в верхах заинтересуются, скажу, что он старый сборщик утиля, с богатым опытом, хорошо знает свое дело, во-вторых, и самое главное, его близким никогда не придет в голову, что Абыш способен занять мое место».

Кроме всего, товарищ Ногталаров собирался использовать старика не как обычного заместителя, а всего-навсего сделать Абыша исполнителем специальных поручений, из которых наиболее ответственным было — укомплектование стоявшей в гараже развалины, именуемой машиной, то есть привести ее в состояние, годное для эксплуатации. Для этой цели товарищ Ногталаров ни в своем учреждении, ни среди окружающих не видел более подходящего человека.

Был один из замечательных бакинских теплых осенних дней. Облака, приняв причудливые формы, напоминали собой разнообразных зверей. Казалось, будто московский зоопарк переселился на небо, открыл свои клетки и распустил зверей по небесному своду. Вот гигантский слон поднял хобот, зацепившийся каким-то образом за хвост зайца, который медленно тянет слона за собой. Около них сидит лев, на его голове приютилась какая-то птица: лев не бежит, птица не летит, но движутся вместе. Несколько позади их рослый верблюд, стоя на плывущей черепахе, вытянул шею. В стороне проносятся лисица и аист, они смотрят друг на друга, лисица сидит на задних лапах, аист стоит на одной ноге.