– Сыграй-ка.
– Прямо сейчас?
– Пока железо горячо.
Эльза принялась напевать незнакомую мне непристойную песенку.
– Парнишка никак не очухается, бедняга, – с притворным сочувствием сказал Кемп. – Пошли.
– Нет, – отрезал Шекспир. – Пусть сыграет.
– Я не знаю, что играть.
– Играй, что душа подскажет. Считай, что нас тут нет. Будь верен сам себе.
Он шикнул на Эльзу.
Четыре пары глаз уставились на меня.
Я закрыл глаза и, думая о Роуз, заиграл мелодию, которую исполнял на днях, и запел:
То солнышко, что днем мне душу греет,
Сегодня хмурится, и радость враз хиреет,
И струны замирают под рукой.
Ее улыбка возвращает счастье,
А хмурый вид – осеннее ненастье…
Я смолк и оглядел обращенные ко мне лица четырех слушателей; они молчали.
– Эля нам! – вскричал Кемп. – Господи, дайте же мне эля!
– А мальчишка-то недурен, – промолвил Бёрбедж. – Песенка, правда, так себе, но на это плевать.
– Поет он тоже так себе, – вставила Эльза.
– Ты отлично играешь, – сказал Шекспир. – Приходи завтра в театр «Глобус». В одиннадцать. Двенадцать шиллингов в неделю.
– Спасибо, мистер Шекспир.
– Двенадцать шиллингов в неделю ?
Роуз не верила своим ушам. Было утро. Перед работой мы ходили за водой. Роуз пришлось остановиться и поставить ведро на землю. Я поставил свое. Воду – для уборки, не для питья – мы брали из колодца в конце тропинки, почти в миле к северу от Оут-Барна и садов, так что без передышки было не обойтись. Утреннее солнце отливало зловещим розовым цветом.
– Да. Двенадцать шиллингов в неделю.
– Будешь работать на мистера Шекспира?
– Да. На «Слуг лорда-камергера».
– Том, вот радость-то!
Она обняла меня. Как сестра. Даже больше чем сестра.
Она вновь подхватила ведро с водой, и ее лицо затуманило облачко грусти.
– Что случилось?
– Боюсь, теперь мы тебя почти не увидим.
– Я буду приходить домой каждый вечер. В обход городских стен или через ворота.
– Я не про это.
– А про что же?
– Ты теперь заживешь другой, яркой жизнью, к чему тебе невзрачная рыночная торговка?
– Никакая ты не невзрачная, Роуз.
– Травинка не кажется невзрачной, пока не увидишь цветок.
– Кажется. Травинка всегда невзрачная. Ты вовсе не травинка.
– Ты, Том, не из тех, кто сиднем сидит на одном месте. Ты бежал из Франции. Бежал из Суффолка. И отсюда убежишь. Ты перекати-поле. С тех пор как мы поцеловались, ты боишься лишний раз на меня взглянуть.
– Роуз, если я когда-нибудь и сбегу, то не из-за тебя.
– А из-за чего же, Том? Из-за чего?
На этот вопрос я ответить не мог.
Ведра были тяжелые, но мы уже почти пришли. Вот конюшня; стоявшие в денниках лошади разглядывали нас точно лорды, которые с галереи взирают на порядком наскучившее представление. Роуз молчала. Меня мучила совесть за то, что я солгал ей об обстоятельствах смерти моей матери. Меня так и подмывало рассказать Роуз правду о себе. Рано или поздно придется.
Возле нашего дома нам встретились две женщины. Одна – Старуха Адамс – во все горло орала на вторую. Поносила ее на чем свет стоит.
Вторую женщину Роуз знала по уайтчэпелскому рынку. Звали ее Мэри Питерс.
Это была тихая женщина с печальным лицом, лет сорока. В то время далеко не все доживали до такого возраста. Одевалась она по-вдовьи, во все черное. Старуха Адамс отпустила какое-то особенно забористое ругательство, в ответ Мэри молча посмотрела на нее с такой яростью, что та отшатнулась, как кошка, которую грубо отогнали от добычи.
А Мэри пошла по Уэлл-лейн в нашу сторону.
Судя по ее виду, стычка со Старухой Адамс нисколько ее не расстроила. А вот Роуз при виде Мэри заметно напряглась.
– Доброе утро, Мэри.
Мэри чуть улыбнулась и перевела взгляд на меня:
– Это и есть твой Том?
Твой Том.
Я и смутился, и обрадовался. Значит, Роуз рассказывает обо мне. Значит, я ей не чужой. Сразу возникло чувство надежности и собственной неподдельности, словно я занимал именно мне предназначенное место.
– Да. Да, он самый. – Роуз слегка зарумянилась. Чуть порозовела, как облачка на утренней зорьке.
Мэри понимающе кивнула.
– Его сегодня не будет. Вам с Грейс на радость.
– Правда? – с заметным облегчением отозвалась Роуз.
– У него жар. Будем надеяться, это сифилис, верно? Я ничего не понимал.
– О ком вы?
Мэри чуть поежилась, будто сболтнула лишнее.
– Да о мистере Уиллоу, – объяснила Роуз. – Он у нас на рынке главный.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу