Сергей Дигурко - Статист

Состав, лязгнув несколько раз буферами, остановился на станции. Слух Кирилла уловил звук, который он морской пехотинец не мог спутать ни к каким другим звуком: так передергивают пистолетный затвор перед стрельбой. Поздняков скатился с полки на пол, вытащил пистолет и тихонько приоткрыл дверь купе. Раздались несколько выстрелов — хлопков из пистолета с глушителем. Кирилл рванул дверь и, пригнувшись, выскочил в коридор. Из купе Подольского выбежал человек невысокого роста в глубоко надвинутой на голову спортивной шапке темного цвета. Кирилл и незнакомец выстрелили одновременно. Выстрелом в грудь Позднякова отбросило на пол. Он не выпуская пистолет из руки, успел два раза выстрелить в упавшего на пол человека.

На звук выстрелов стали выскакивать сонные люди из купе. Первой к Позднякову подбежала проводница: — Что с Вами? Вы ранены?

— Все нормально. У меня бронежилет под курткой, — морщась от ушиба, ответил Кирилл. Поднялся на ноги и, подбежав к лежащему без движений на полу человеку, пощупал пульс на шее.

— Кажется, готов.

Открыл дверь купе Подольского. Виктор лежал лицом вниз в проходе между полок. По полу растекалась бурая кровь.

Кирилл перевернул Виктора на спину:

— Витя, Витя. Стал тормошить тело друга, прикладывать ухо к груди, пытаясь услышать дыхание и пульс.

— Бинт, нашатырный спирт?

— Сейчас, сейчас, — проронила проводница и убежала в служебное купе.

— Вот держите аптечку.

Кирилл приподнял голову Виктора. Одна из пуль попала ему в шею, другая в область таза.

Кирилл, перебинтовав Подольского, дал тому понюхать нашатырного спирта.

Виктор, тяжело застонав, открыл глаза.

— Ты меня узнаешь? — спросил его Кирилл.

— Это я во всем виноват Кирилл. Это я… — прошептал пересохшими губами Виктор.

— Перестань, Витя. Нет твоей вины. Сейчас вызовем «Скорую», ты только держись, сознание больше не теряй. Сейчас я тебе обезболивающий укол сделаю. Потерпи браток, потерпи.

— Не надо, Кирилл. Крышка мне… Холодно… Ног не чувствую. Это я виноват. Деньги…

— Ты о чем? — склонился над Виктором Кирилл.

— У меня в сейфе дома деньги и кассеты. Забери все и прости, Кирилл, если сможешь меня, — пробормотал Виктор из последних сил. Его глаза закатились, тело несколько раз дернулось, из горла полилась черная кровь.

— Витя, Витя, — тряс его что есть силы Поздняков.

— Дайте пройти, расступитесь, — раздался голос в тамбуре.

Санитары с носилками и врач с трудом протиснулись в вагон.

Доктор склонился над телом, лежащим в коридоре:

— Все ясно. Уносите.

— Подождите, — крикнул Кирилл. Осмотрев одежду преступника, вывернул карманы.

— Паспорт, деньги, билет… больше ничего. Сложил найденные вещи в целлофановый пакет, сверху бросил пистолет.

— Что с Виктором? Жить будет? Жив? — спросил у сидящего на корточках в купе врача «Скорой».

— Его звали Виктором? — поднялся врач.

— Не может быть, как же так, доктор? — с ужасом, не веря в случившуюся трагедию, спросил Кирилл.

— Ранения очень тяжелые, несовместимые с жизнью, как принято говорить в таких случаях. Примите мои соболезнования. Увы…

Обращаясь к санитарам, повторил: — Голубчики, ну что же вы? Выносите, выносите тела. Поезд нужно отправлять со станции, и так задержали на целый час.

Кирилл быстро собрал вещи и выскочил на перрон.

— Подождите доктор! Не увозите… их…. Я сейчас….

Набрал на мобильнике номер: — Валдис, ты где? Понял! Я на железнодорожной станции «Бахметьево». Жду тебя! Срочно! Срочно!

— Доктор! Сейчас прилетит мой вертолет, я забираю тела с собой.

— А как же?

— Я все улажу.

— Что вы все уладите? Ваши документы! — заявил появившийся, наконец, сотрудник транспортной милиции.

— Я забираю тела с собой, — повторил Поздняков, протягивая милиционеру документы и пачку долларов.

— И Вы, доктор возьмите, — сунул в руку врача деньги.

— Что Вы, что Вы, — пробормотал врач, пряча купюры в карман. — Не надо.

— Надо. Единственная просьба к вам, пусть Виктор полежит до прилета вертолета в машине. А этого ублюдка, — ткнул ногой в бок убийцы, — выбросьте на асфальт.

И, — обратился к милиционеру, — организуйте надежную охрану.

— Есть, — ответил милиционер, почувствовав командные нотки в голосе Кирилла.

Электровоз издал протяжный гудок. Состав дернулся и медленно-медленно стал набирать ход. Пассажиры, сокрушенно качая головами, смотрели из окон на стоявших возле «Скорой» людей. «Кошмар! Сколько езжу, такого еще не видала», — произнесла проводница, подняла трап и захлопнула дверь вагона.