Сергей Дигурко - Статист

— Твоя школа, — пытался шутить, морщась от боли, Сухов.

Олеся увидев кровь, зажмурилась.

— Пошли на кухню, — держа девочку за худенькое плечо, позвал Кирилл.

— Вы дядя Кирилл?

— Да. А ты вот какая, значит, Олеся?

— Какая?

— Красивая!

— Какая я красивая? Вот Алсу красивая девушка, это да!

— Алсу? Разбираешься в поп — звездах? Молодец!

— Кофе хотите дядя Кирилл?

— Свари, свари кофе дочка, — прокричал из комнаты Сухов.

— Вам по турецки или с молоком?

— Евгений, — заходя в комнату, сказал Поздняков — у тебя не дочь, а богатство.

— Вот этим богатством и живу. На том и стою.

— Стоять ты теперь, похоже, долго не сможешь, Женечка, — завершив осмотр, констатировал врач.

— Хреновы дела?

— Точно скажу после рентгена. Но похоже на множественные осколочные переломы костей голени и стопы.

— Да… И сколько продлится лечение? — спросил, закуривая Сухов.

— От месяца и более.

— Степанович меня зарежет.

— Начальник? — спросил его Кирилл.

— Начальник… начальник…

Олеся внесла в комнату три чашечки с ароматным кофе:

— Угощайтесь, пожалуйста.

Может анестезинчику принять? — кивнув на буфет, спросил Сухов.

— Нам с товарищем можно, а тебе ни — ни. Иначе анальгетики не подействуют.

— Да ладно тебе. Достань бутылочку коньяку, — попросил Сухов доктора.

Открутил пробку початой бутылки…

— Папа! — укоризненно произнесла Олеся.

— Чуть — чуть дочка. На посошок. Налил в кофе коньяк:

— Ну…. За медицину!

Мужчины выпили, закусив лимоном.

— Все … по коням… — сказал Сухов и, одевшись, опираясь на врача, вышел, припрыгивая на одной ноге из квартиры.

У санитарной машины обернулся: — Олеся…

Девчушка подбежала к нему, обняла:

— Папа я тебя так люблю, так…

— Я тебя тоже. Иди,… слушайся тетю Вику и дядю Кирилла.

Кирилл взял девочку за руку и повел к машине. Она несколько раз обернулась, на глазах появились слезы.

Сухов погрозил ей кулаком и улыбнулся. Дочка вытерла глаза, ухватилась за руку Позднякова. Кирилл, распахнув заднюю дверку «Мерседеса», помог девочке взобраться на сидение, махнул рукой Сухову и поехал домой.

Сухов набрал номер телефона начальника:

— Степаныч, «Волгу» мою отгоните в гараж, а то разуют ее здесь без меня. Пусть криминалисты сделают соскоб краски с багажника, может, выйдем на след иномарки, которая меня подкосила.

Тем временем Вика, решив дела в редакции, вышла в коридор, подошла к лифту и нажала на кнопку вызова. Когда тот поднялся на пятый этаж из дверей вышел Ивановский. Увидев Вику, воскликнул:

— Ба,… какие люди. Вика, сколько лет сколько зим. Попытался обнять девушку, но та сделала шаг назад.

— Забегала в редакцию? — сделал вид Ивановский, что не заметил холодной реакции Вики по поводу их встречи. — Есть новые рисунки? Как там Поздняков себя чувствует после ранения? Какие у тебя планы? Продолжаем сотрудничать? Отойдем в сторонку — побеседуем?

— Эдик вообще-то я спешу, — ответила Виктория.

— Ничего, пару минут не больше. Я слышал, ты заграницу собралась?

— Откуда такая информация? — удивилась Вика.

— Разведка донесла, — жеманничая, хохотнул Эдуард.

— Даже если и собралась, тебе что до этого?

— В штаты, во Францию?

— В круиз…

— Деловое предложение у меня. Ты же знаешь, что по пустякам я не стану тебя беспокоить.

Так вот, если будешь в Париже, то там, в скором времени будет проходить крупный аукцион по продаже художественных ценностей — картин, скульптур известных мастеров пост — модернизма. Давняя приятельница Эмма Ладур обещала каталог мне прислать. Напомни ей обо мне, Викуля.

Договорились?

— Ничего не могу обещать, Эдуард.

— Ну, Вика… я тебе заплачу, — канючил Ивановский.

— Хорошо, — ответила Вика. — Схожу к твоей Эмме.

— Другой расклад, золотце, — расцвел Эдуард, вытащил из кармана блокнот, черканув пару предложений, вырвал листок и протянул Виктории. — Я побежал. Целую.

Помахал пухлой рукой и растворился за углом.

— Сволочь, — выругалась Вика, подержала листок в руках, хотела выбросить в урну.

— Париж… аукцион… — затем аккуратно сложив бумажку, положила в сумочку.

Выйдя из здания, увидела машину Павла, который сидя за рулем, ел мороженое, пил сок. Постучала по стеклу:

— Але… дядя, чего стоим, кого ждем?

— Садись тетя. Сок хочешь?

— Угу. Представляешь, с Ивановским нос к носу сейчас столкнулись.

— Да? Что говорит?

— Интересовался, как мы поживаем, как здоровье Кирилла. Уверенный такой весь из себя, деловой.