Фиона Вуд - Облако желаний

Ван Ыок пошла в сторону улицы, а подруга повернула обратно к дому.

– А мне вот жалко нас.

На плите уже стоял суп фо с курицей, который приготовил отец.

Переделав кучу заданий по математике и много поразмышляв на тему «Что с Билли?», проголодавшаяся Ван Ыок вышла из своей комнаты.

Вa улыбнулся ей, выразительно посмотрел на нее и показал на закрытую дверь спальни.

– Пожалуйста, порежь зелень, – попросил он.

Ван Ыок начала резать вьетнамский кориандр, который отец уже выложил на разделочную доску.

– Ого, как ВКУСНО ПАХНЕТ! – подыгрывая ему, громко сказала она.

– И еще очень полезно. И питательно.

– Как раз то, что нужно, когда неважно себя чувствуешь.

– А теперь лапша, и можно садиться за стол.

Мать открыла дверь спальни. Она выглядела усталой, но на губах играла легкая улыбка.

– Давно бы уже зашли в спальню и накричали на меня за то, что лежу.

– Мама, ты как раз вовремя!

– Пахнет и правда вкусно. Пожалуй, посижу с вами и немного поем.

Наблюдая, как отец со счастливым видом сушит лапшу, расставляет чашки и разливает бульон, Ван Ыок чувствовала облегчение. Встала с кровати. Вышла из спальни. Ест. Хорошие знаки.

Папина стратегия выманить маму сводящими с ума аппетитными запахами сработала. А мама, самая упертая в мире женщина, позволила ему так думать.

Когда в понедельник утром, после дошкольной репетиции оркестра, Ван Ыок подошла к шкафчикам, там уже о чем-то оживленно спорили Энни и Пиппа. Вытаскивая ноутбук и копию «Ариэль» для первого урока, английского, она от нечего делать слушала их разговор.

– Я тоже не ем сахар, мисс всезнайка, – сказала Энни Пиппе.

– Но ты только что положила целый галлон меда в чай, когда мы были в общей комнате. Я стояла прямо рядом с тобой, так что… ты. Ешь. Сахар, – заметила Пиппа своим размеренным, даже немного каким-то заторможенным голосом. – Я бы даже сказала, ты поглощаешь сахар в несметных количествах.

– Мед – это не сахар, – громко хлопнув дверцей шкафчика, ответила ей Энни.

– Но это сахар, – возразила ей Пиппа. – Мед относится к семейству сахара.

– Слушай, сахар белый, его насыпают в сахарницы и это, типа, ЯД. Мед желтый и жидкий. И он полезный, потому что его делают пчелы, без которых, кстати, мы бы погибли, так как они опыляют нашу еду.

– Никто и не говорит, что пчелы плохие, но мед – это сахар , если говорить диетическими терминами, – ответила Пиппа. – Объясню по-другому: если это нравится муравьям, значит, это сахар, детка.

Вошли Холли и Тифф, и Холли, увидев Ван Ыок, тут же остановилась.

– Будьте бдительны! Запирайте свои вещи, – выдавила она.

– О чем ты говоришь? – спросила Энни.

– А вы не слышали? Помните тот кардиган, который Ван Ыок надевала на прошлой неделе? Она «нашла» его, – показав пальцами кавычки, ответила Холли. – Так что следите за ценными вещами.

– О-о-о, мне безумно понравился тот кардиган, – призналась Пиппа. – Где ты его нашла?

– В Ботанических садах, – ответила Ван Ыок.

– В смысле? Он просто лежал там, и все? – спросила Энни.

– Нет, тогда бы я просто оставила его на месте. – Наконец-то ей представилась возможность рассказать свою историю, как все было на самом деле. Приближение Майкла добавило ей смелости. – К нему был прикреплен ярлык, на котором… – Она вспомнила, что у нее было доказательство, и снова открыла свой шкафчик. – Он по-прежнему здесь… где-то.

Ван Ыок вытащила рюкзак и принялась шарить по переднему карману, куда положила бирку.

– Он был здесь. Наверное, я его потеряла.

– Как удобно, – проговорила Холли.

– Я не сделала ничего плохого. Я нашла кардиган и знаю, что было написано на ярлыке…

– А я могу распознать лжеца, когда вижу его. – Холли демонстративно заперла свой шкафчик. – Но дай нам знать, если найдешь этот несуществующий ярлык.

И она зловеще улыбнулась Ван Ыок, как Чеширский кот.

«Если весь мир будет ненавидеть тебя и считать тебя дурной, но ты чиста перед собственной совестью, ты всегда найдешь друзей». Ха! Слабое утешение. Конечно, это были слова святой Элен Бернс, а не Джейн Эйр. Джейн же возразила ей: «Да, Элен! Я понимаю, главное – знать, что я не виновата; но этого недостаточно: если никто не будет любить меня, мне лучше умереть. Я не вынесу одиночества и ненависти, Элен» [20] Перевод О. В. Станевич. . Джейн всегда ставила на деньги. Кто захотел бы быть одиноким и нелюбимым? Кто не захотел бы быть популярным и любимым?