Моника Хессе - Девушка в голубом пальто

Втиснувшись в задний ряд, я обращаюсь к одной женщине. Она вздрагивает, когда я сжимаю ее плечо.

– Мириам Родвелдт? – бормочу я. – Голубое пальто? – Она качает головой, и я начинаю протискиваться вперед, в следующий ряд. – Пятнадцатилетняя девочка? Темные волосы?

Я повторяю имя. Большинство людей игнорирует меня. «Мириам Родвелдт?» Некоторые качают головой, взглядом умоляя меня не привлекать к ним внимание.

– Мама, это значит, что мы сейчас пойдем домой? – спрашивает мальчик неподалеку от меня, дергая мать за пальто. – Ведь этот мужчина сказал, что есть проблема? Мы можем идти?

– Тишина! – кричит старший солдат, отвлекаясь от разговора с Олли. – Успокойте ребенка, или я сам его успокою.

– Он шутит, – тихо шепчет сыну испуганная женщина, но прикрывает мальчику рот рукой.

– Мириам, где ты, – шепчу я, переходя в следующий ряд. Теперь мать мальчика смотрит на меня. «Прекратите», – беззвучно приказывает она.

Рядом с Олли спорят солдаты, которые разошлись во мнениях. Один из них хочет подчиниться Олли, другой считает, что нужно вернуться в театр и получить подтверждение. Проблеск голубого – небесно-голубого цвета . Я вижу его и сразу же теряю в темноте. Он мелькнул позади женщины в розовой шляпке – прямо перед отцом, который держит на руках спящую девочку.

– Мириам! – говорю я, затем повторяю немного громче: – Мириам!

– Пожалуйста, тише, – шепчет женщина в шляпке.

– Нас всех убьют из-за вас, – дрожащим голосом произносит мужчина рядом с ней.

– Тишина! – снова приказывает солдат постарше. – Курт, – обращается он ко второму солдату, – стреляй в следующего, кто заговорит.

Все пленники застывают на месте. Ночь холодная, заметен белый пар от дыхания.

Но когда я в последний раз назвала ее имя, то заметила какое-то движение. Впереди, через несколько рядов от меня, девушка слегка повернула голову. Даже в темноте видно ее пальто цвета неба. Кровь шумит в ушах, когда я перебираюсь в следующий ряд. Еще один ряд – и теперь я прямо за ней. Сердце громко колотится. На этот раз не только от страха, но и от радости, что я почти у цели. Я нашла ее. Скоро она будет в безопасности.

Слева от меня какое-то движение. Солдаты уладили вопрос с Олли, и теперь все трое целенаправленно идут к женщине с коляской. Они делают ей знак вынуть ребенка. Свет их электрических фонариков направлен на эту женщину, и Олли лихорадочно ищет меня в толпе. Уходи , беззвучно приказывает он, поймав мой взгляд. Скорее .

Я дотрагиваюсь до спины Мириам, и она резко оборачивается.

– Мириам. – Я едва шевелю губами. – Пойдем со мной.

Мириам в страхе отшатывается. В нескольких метрах от нас Олли говорит охранникам, что это не та коляска. Ему нужно взглянуть на другую. Я слышу, как его каблуки стучат по камням. Он старается идти медленно, чтобы дать мне несколько лишних секунд. Спасибо тебе, Олли .

– Мириам, все в порядке. Я знаю, кто ты.

Нет , шепчет она.

Вторая женщина с коляской вынимает ребенка. Малыш начинает пронзительно плакать, так что теперь я могу спокойно дать инструкции Мириам.

– Нам нужно бежать. Следуй за мной. Люди нас ждут. – Я беру Мириам за руку. У нее очень маленькая ручка, хрупкая, как птичья лапка. Она совсем юная.

Олли достал камеру – камеру, в которой заключены сотни жизней. Он проходит мимо нас, и при лунном свете я вижу его лицо, на котором написан ужас. Взглядом он умоляет меня бежать. Бежать немедленно, оставив Мириам, если она не последует за мной. Но я не могу. Я слишком далеко зашла. И я продолжаю стоять, держа ее за руку.

– Сейчас. – Я тащу Мириам в сторону, но она сопротивляется. – Сейчас , – молю я.

Солдаты снова занимают свои места.

– Поторапливайтесь, – говорит один из них. – Вперед.

Все опять пускаются в путь, и я иду вместе с ними. Что я сделала не так? Почему Мириам не послушалась? Олли отступает в тень с ценным грузом, за которым пришел. А я неуклонно приближаюсь к мосту, где раскинулось широко открытое, смертельно опасное пространство. Если мы пройдем весь путь до железнодорожной станции, они могут насильно посадить меня в поезд. Мы должны попытаться бежать.

До моста остается сорок шагов. Тридцать пять. А вот и последний переулок. Это единственный шанс сбежать до того, как мы доберемся до моста. Я тяну Мириам к этому переулку. Почему же она упирается? Что-то не так. Она вырывает руку.

Мириам бежит – но в другую сторону. Она несется прямо к мосту. О господи, что же она делает? Она выбрала самое неудачное направление. Голубое пальто развевается, хлопая на холодном ветру, а она все бежит и бежит от меня.