Виктор Колюжняк - Эль Пунто

– Но как же любовь? – Кристина всё никак не могла поверить в происходящее. – Какая у вас может быть любовь в таком возрасте? Если ты потом полюбишь кого-нибудь, то как же вы будете с этим своим планом?

Федерико на секунду замялся. Кристина обрадовалась, что ей удалось образумить сына. Но затем он заговорил, и стало ясно – Федерико просто подбирал слова, чтобы они прозвучали мягче:

– Ты не обижайся, но я видел твою жизнь. А ту, что не видел, ты рассказывала. И из этого всего можно сделать вывод, что любовь, по сути, и не нужна.

«Помягче не получилось», – машинально подумала Кристина, чувствуя выступающие на глазах слёзы.

Ночью она долго не могла уснуть. Ворочалась с одного бока на другой. Откидывала одеяло в сторону, а затем снова укрывалась им в несколько этапов. Сначала ноги, спустя несколько минут натягивала до шеи, а после – с головой. Когда Кристина устала ждать сон, она села на кровати и посмотрела в окно.

Луна. Звёзды. Облака. Идиллия, в которой для неё нет места, потому что она плохая мать. Так и не научила сына любить. Более того, он считает любовь вредной привычкой, которая в жизни не пригодится.

Перед глазами вставала картина будущего. Федерико и Лаура здесь, в этом самом доме. Она готовит ему завтраки, обеды и ужины. Следит за порядком и детьми, пока он работает в банке. Вместе они ходят в гости или просто прогуливаются по улицам. Рациональные и спокойные. Наполненные трезвым расчётом и понимающие всё без лишних слов или сомнений. Слышат ровно то, что сказано. Говорят ровно то, что подумали.

И всё это без любви.

«Нет, так не будет», – решила Кристина. Поднявшись с кровати, она вышла из спальни и дошла до комнаты Федерико.

Сын лежал, укрытый одеялом до груди, руки вытянуты прямо. Лицо спокойное, неподвижное, словно вылеплено из воска. Одеяло на груди еле-еле вздымалось. Спокойное ровное дыхание человека, который спит и не видит кошмаров.

«Видит ли он сны вообще?» – подумала Кристина и помотала головой.

Не о том сейчас ей следовало думать.

Прокравшись ближе к кровати, она опустилась на пол и опёрлась на стену. Зажмурилась и мысленно потянулась внутрь себя.

Когда-то там было множество нитей – твёрдости, смелости, находчивости, самостоятельности, адекватности и рациональности. Сейчас ни одной из них уже нет.

Там же раньше жили юмор, проницательность, мудрость, красноречие, отвага – все они тоже исчезли.

Остались лишь разные мелочи вроде покорности судьбе, смиренности, грусти, зависти, саможаления и прочего. Но имелась там и любовь, одна из самых ярких нитей в том клубке.

Что ж, настал черёд ещё одного подарка для сына. Раз она не сумела воспитать, то должна отдать своё. Она уже любила в этой жизни, так что пусть теперь он воспользуется тем, чего так долго был лишён.

Кристина поймала нежно-золотую нить и принялась наматывать её на палец. «Как спагетти на вилку», – мелькнула в голове мысль, но это сравнение так покоробило, что она поскорее его отбросила. Тем более что нить уже целиком оказалась в руке. Стоило открыть глаза, и Кристина увидела мягкий свет, разливающийся по комнате.

Она аккуратно сняла нить с пальца и засунула её под подушку сына. Поднявшись, снова взглянула на лицо Федерико. Теперь, освещённое золотистым светом, оно казалось куда живее, чем раньше.

Вернувшись к себе в комнату, Кристина заснула спокойно и без лишних волнений. Когда солнце разбудило её, сын уже ушёл в школу. Только порция завтрака стояла на плите. Кристина поела чисто механически, без всякого аппетита. Просто чтобы продукты не пропали и Федерико, придя домой, не ругался.

Никаких записок с делами, которые нужно успеть до его прихода, сын не оставил. Так что Кристина, несколько раз пройдя по дому и не обнаружив ничего достойного внимания, уселась за вязание.

Нити скользили по спицам медленно и спокойно. Кристина видела, что уже несколько раз ошиблась, но по инерции продолжала дальше, хотя с каждой новой линией уродство получающегося свитера вырисовывалось всё сильнее.

В конце концов Кристина отбросила спицы в сторону. Подняла свитер и посмотрела на него внимательно.

– Отвратительно, – она поджала губы. – Лучше пойти и заработать денег, чтобы он купил нормальную одежду. Как бы я ни старалась, никогда не получится так, чтобы ему понравилось. И носить он не будет. Бездарная поделка. Всего лишь прикрытие, чтобы оправдать мою никчёмность, – я хожу по магазинам, чуть прибираюсь по дому да пытаюсь вязать никуда не годную одежду. Лаура с полным правом ревнует меня. Она наверняка уже способна делать всё это, а заодно не лезть с нравоучениями.