Виктор Колюжняк - Эль Пунто

Кристина перевернула фотографию и увидела там: «Я очень надеюсь, что мы останемся друзьями. Теперь-то можно!»

– Нельзя, – пробормотала она. – Ничего теперь нельзя.

Полегчавший рюкзак за спиной почти не чувствовался. Пуховик и свитер превращали лямку в нечто невесомое. Кристина постоянно проверяла, что он действительно на месте.

Дойдя до перекрёстка, свернула вправо. Туда, где один из домов стоял в стороне. Другой, зеркальный, Кристина избегала. Даже старалась не смотреть на него.

«Быстрей! Быстрей! Быстрей!» – продолжала безумствовать толпа внутри. Пока Кристина разносила фотографии и книги, этот рёв затих, но сейчас проявился с новой силой. Всё больше и больше требовал внимания.

Она поднялась на второй этаж нужного ей дома. Достала последнюю книгу, вложила в неё распечатку и отбросила ставший ненужным рюкзак в сторону. Легла на широкий подоконник и сжала толстый том с синей обложкой, даже не посмотрев на название.

В этот момент провидение, что так долго вело Кристину, покинуло её. Оказалось, что следующего шага нет, и вот она очутилась перед неизвестностью, которая собиралась случиться.

Кристину затрясло. Она несколько раз взбрыкнула ногами, пачкая грязными сапогами белоснежный подоконник. Вздохнула глубоко и тут же выдохнула.

«И что дальше? – спросила Кристина мысленно. – Что теперь будет?»

«Ты увидишь, – шептал внутренний голос. – Не волнуйся. Ты ничего не пропустишь. Пришло время расплатиться. Настал момент, когда ты подаришь нам свободу».

Какие-то смутные отголоски воспоминаний замелькали в голове. Эль Пунто – другой, но чем-то похожий на местный. Образы жизни и смерти. Вопросы, оставшиеся без ответов, и ответы, к которым так никто и не задал вопросов. Обрывки мыслей и фраз. Что-то про детонатор и то, чему положено гореть.

«Да, гореть бы сейчас не помешало. Как же здесь холодно…» – На этой мысли Кристина почувствовала, как проваливается в сон. Не так, как это происходило обычно, – она словно постепенно соскальзывала всё глубже и глубже.

Но вот падение закончилось. Кристина увидела саму себя. В той же одежде, что и заснула. Лишь только вместо книги в руках оказался нож.

Перед ней расстилалась пустынная равнина, а где-то впереди застыли две фигуры, одна из которых казалась очень знакомой.

«Не важно, – внутренний голос словно бы обрёл плоть и шёл теперь откуда-то из-за плеча. – Мы убьём их, и уже ничего не будет важно. Ты тоже освободишься».

Кристина кивнула. Спокойствие и ожидание битвы разливались в груди.

Она сильная. Она справится.

Ни одного движения. Стазис. Фигуры на шахматной доске. Нас двое – я и тень. Она где-то рядом. Ледяное дыхание. Кто это? Не знаю. Но только сейчас тень на моей стороне. А те, кто напротив, – их куда больше.

Восемь мерцающих полупризраков. Знакомые все лица. Евгения, Марина, Владимир, Борис Аркадьевич и остальные бывшие коллеги. Дважды четыре всадника апокалипсиса. Впереди них – я сама. Жёсткая, решительная, с ножом в руке. Между призраками и отражением два серых силуэта. Лица скрыты, но не от меня. Хуана и Мария. Мария и Хуана. Девочки, девушки, женщины. Благодаря им все мы здесь.

Здесь – это равнина. Пустынная на первый взгляд. Но под ногами мелкие домишки. А где-то справа – маленький холм. По другие стороны – лес, дорога, пустыня. Эль Пунто внизу, маленький и беззащитный. Схватка гигантских монстров над городом.

Солнце в зените. Ни одной тени вокруг, кроме той, что рядом со мной.

Тишина.

Вздох.

Крик.

Начали…

Мы бежим навстречу друг другу. Два маленьких войска. Их больше, но это ненадолго. Потому что я всё правильно сделала. Потому что письма дошли до адресатов. И не видя перед собой противников – израненных, измученных повторением одной судьбы без конца и начала, полупризраки начинают таять.

Созданные для сражения, они не могут иначе. Когда зеркалам некого показывать, они без надобности.

Исчезает один, другой, третий. К тому моменту, когда мы сходимся посередине равнины, нас только пятеро. Я и тень. А напротив – я и две серые фигурки девочек.

Однако наши незримые спутники не желают сражаться. Застывают чуть поодаль, когда я схожусь с отражением. Мы кружим и кружим напротив друг друга. Она сжимает нож и смотрит спокойно и отстранённо. У меня же лицо кривляется, словно у отшельника-лицедея. Улыбка раздирает губы. Слёзы разъедают глаза. По ушам бьёт хриплое дыхание – единственный звук, разносящийся над равниной.