Игорь Кузнецов - Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

Я в одном из рейдов напоролся на Грачева, курьезно так напоролся…. Жара, долина в предгорье, везде стоит техника. Я копаю окоп для боевого охранения. Свой окоп, для ночевки, уже вырыл, теперь рою, чтобы на посту стоять и не маячить. Земля, как камень, только лом помогает углубляться. Проковырял больше полуметра, как почувствовал прохладу, да и глина мягче стала, можно и лопатой копать. Откуда только силы взялись, заработал, как экскаватор, и чем дальше углубляюсь, тем прохладнее….

Вдруг слышу над головой….

— Боец! А ты команды на построение не слышал?!

Смотрю снизу вверх и вижу троих в больших фуражках. Стоят на краю моего окопа, руки за спину заложили и смотрят на меня….

Блин!!! Вот это залет!!!

— Никак, нет! Заработался!

— Ладно! Копай дальше! Мы здесь блиндаж сделаем!

Заржали и пошли к построенному полку.

Оказалось, что копал я посредине импровизированного плаца. Команду в яме не услышал, а когда все строились, видимо отдыхал, прохладой наслаждался. Когда же генералитет подошел, я опять копать начал, вот они и заинтересовались, почему перед шеренгой солдат земля из земли летит.

В общем и целом, все обошлось, хотя устраивать строевые смотры на «боевых» — плохая идея. Это через недельку наглядно подтвердилось. Замполит первого дивизиона однажды днем кучно рассадил своих подопечных на земле и ходил перед ними, что-то им внушая….

Я в это время с бойцами из «полтинника», картошку на костре жарил. Вдруг визгливый треск над головой, похоже на разрывание крепкой ткани, только очень громко. Сам я среагировать не успел, пацаны меня на землю сбили. Взрыв, метрах в пятидесяти, рядом с толпой скучающих слушателей….

С утра начал ходить по всем казармам, без разбора, с одним вопросом: — «Ребята! Станцию Р-107М не находили? Бесхозной нет? Может быть, приносил кто на хранение?» До обеда обошел все казармы «полтинника»- 350 парашютно-десантного полка, нашей 103 ВДД. Нет ничего. Чувствую себя зрелым кретином, но ничего другого мне не остается, разве только поесть сходить. Решено, иду обедать. Прохожу мимо строящегося ангара — будущего клуба артполка, и тут, что-то у меня живот прихватило. Рядом ребята знакомые носилки с цементом таскают. Останавливаю одного

— Привет! Говорят, скоро закончите.

— Не-е, месяца два еще ковыряться.

— Сортир, то, будет?

— Конечно! Сделали уже!

— Пустишь погостить?

— Да ты, что! Прапор убьет!

— Почему?

— Как только закончим клуб, на открытие Алла Пугачева приезжает. Слышал?

— Да.

— Вот! Наш прапор хочет ее первой в туалет запустить. Пусть наш клуб своим филеем «освятит» — первой на унитаз сядет! А сейчас дверь опечатана.

— ?????…

Даже на душе потеплело, не один я себя дураком буду чувствовать. Для этого правда, персонаж должен узнать о своей роли, а это вряд ли, кто же ей скажет. Будут стоять и усмехаться.

В столовую у нас поодиночке не ходят. Чтобы поесть, нужно пройти по плацу строем со строевой песней. Обычно я халявил, только рот открывал. Ну, нет у меня таланта к ритмичным завываниям. Слушать люблю, петь не умею. В этот раз мне не повезло, вокал своего подразделения решил послушать наш командир полка, подполковник Турбин. Старший лейтенант Троцевский, который в этот день был дежурный по батарее и вел нас в столовую, давно заметил, что я не пою. Специально подошел ко мне и приказал петь, и петь громко. Ладно, сам напросился….

Мой мерзкий и громкий фальцет очень сильно выбивался из общего хора. Поэтому батарея только с третьего раза прошла в столовую, и то только потому, что в третий проход Турбин приказал мне молчать, но ритмично открывать рот можно было.

Обычно в столовую я не ходил, продуктов в каптерке много было. Под кроватью несколько ящиков консервов валялись, сухое горючее тоже было, не холодное же есть. Обычно, если компот давали, то просил принести. Если компота не было, то пил чай, пакет которого из рейда принес. Удивительный был вкус и аромат у этого чая, да и сама заварка имела вид длинных скрученных листочков и бодрила лучше чашки кофе. Хотя, может быть я просто раньше не пил хорошего чаю. Солдатам, обычно для экономии, заварки клали мало, а чтобы цвет появился, в бак кидали соду и цвет появлялся. Другой жемчужиной местной кулинарной мысли было блюдо, которое никто никогда не ел. Называлось оно «Белое мясо кенгуру», и представляло собой вареное сало. Просто вареное сало в глубоких мисках, на каждом столе. Этим блюдом вполне можно было пытать мусульман одним своим диким видом. Это удивительно, но соленого сала найти было невозможно. Загадка! Мы окольными путями пытались добыть для засолки неиспорченный варкой продукт, но нам это почему-то не удалось.