Игорь Кузнецов - Дембельский блокнот или Фрагменты почётной службы

Летом 1984 года, после окончания Пандшерской операции, мой непосредственный командир, прапорщик Тулупов засобирался на «дембель», прошло два года пребывания его в «горнопустынной» местности на территории ДРА, как писали в справке для дантистов. Дантисты эти в «Союзе», должны были по этой справке быстренько и бесплатно поменять съеденные хлоркой старые зубы на новые, искусственные. У нас ведь всегда лучше перебдеть, чем недобдеть, поэтому «Пантацид» сыпали в воду без всякой меры и хлор жрал наши зубы просто замечательно. Вот видимо предчувствуя ласковые руки дантистов Тулупов ходил и радостно скалился сквозь густые усы. Главное же было, не кто, а где, главное в Союзе!

Радостный он ходил до того момента, пока не нужно стало сдавать записанное на него подотчетное имущество взвода управления батареи, а именно радиостанции. Обнаружилось наличие отсутствия одной штуки Р-107М. Улыбка прапорщика увяла, потому, что рация пропала больше месяца назад, когда на Пандшере серьезно ранило нашего комбата, капитана Капшукова и Мишку Дзагиева, который в тот раз и таскал этот гроб на спине. Ни тот, ни другой сообщить о судьбе утерянного имущества не могли. Комбату пули попали в оба колена и его сразу же увезли в Ленинград, а Мишке попало чуть ниже рации, в мягкое место, можно сказать, что легко отделался. Радиостанции тоже вроде бы досталось, но почему-то списывать ее не собирались, вроде как какие-то справки вовремя не подали, потом время прошло, да и хладное железо предоставить желательно, а его не было…

Короче…. «Чем дальше в лес, тем толще партизаны». С каждым днем градус ругани нашего прапорщика с вышестоящим начальством все поднимался и поднимался, и вот однажды он нашел виноватого в его бедах. Им, конечно же, оказался я, ведь это я должен следить за рациями, холить их и лелеять, аккумуляторы менять, держать в полной боевой готовности и главное, что я рядом. На мне очень просто оттачивать свое негодование и раздражение….

Жизнь у меня началась просто сказочная, эмоции били ключом,… и все по голове! Даже мой полезный для здоровья «пофигизм», стал трещать по швам. Это же додуматься нужно, вытащить меня в час ночи из каптерки и заставить рисовать «Боевой листок», это такая маленькая стенгазета о кипучей жизни нашей батареи. Сам сел напротив меня и внушает мысль, что я должен «родить» ему один экземпляр изделия с надписью «Р-107М», неважно какой будет у нее индивидуальный номер на боку, со складом он уже договорился…. Пятнадцатый бракованный экземпляр «Боевого листка» опять полетел в мусорную корзину, на этот раз была замечена стилистическая ошибка. Главное, включив «дурака», не вспылить и продолжить равнодушно переписывать печатными буквами свою писанину. Еще нельзя ему ничего обещать, особенно обещать найти станцию….

— Ты же понимаешь, что я всего лишь хочу, чтобы мои проблемы стали твоими проблемами? Такое ощущение, что ты не хочешь мне помочь. Ведь чем позже я уеду, тем больше проблем у тебя будет. Найди мне станцию!

— Товарищ прапорщик! Ну, гнилое же дело! Рации бесхозные по углам не валяются, у них обычно хозяин имеется и под замком их держит. Вы, что же мне предлагаете каптерки по ночам «бомбить»? Так там ночью кто-нибудь обязательно спит, как я недавно….

— Нет, конечно! Я тебе советую просто озаботиться моей проблемой. Ведь когда комбат Кулаков уезжал домой, у него не хватало пять бронежилетов. Ты же ему нашел. Даже лишних три штуки. Он их потом в зачет простыней, порванных бойцами на подшивку, сменял и без проблем уехал.

— Сравнили, тоже мне! Броников-то больше в природе, да и дело случая! Колонна снаряды привезла, и водилы на обед ушли, а жилеты на дверках машин оставили висеть, даже стекла не подняли. На редкость беспечный поступок. Как дети прямо! Мы с разгрузки шли, ну и грех было не прихватить….

— Сгною…. Для начала усы сбреешь и подстрижешься коротко….

— Ладно! Понял насчет «кнута»! А с «пряником», что делать будем?

— Ты сам-то чего хочешь?

— Я не оригинален. Также как и вы, я домой хочу.

— Поедешь домой с первой партией.

— Ну, да?

— Я договорюсь, если поможешь.

— Ладно, похожу, поищу, но ничего не обещаю.

Жаль, конечно, что как я не юлил, но был вынужден ввязаться в это безнадежное предприятие. Надежды никакой, но придется ходить и опрашивать всех подряд. Прапорщик напоследок может мне кучу неприятностей устроить. Да, хоть из экипажа «реостата», обратно в корректировочную группу включит, и буду опять с пехотой по горам ползать, с гробом этим железным на спине. Не хочу! Тем более, что Паша Грачев комдивом стал и осчастливил всех новой тактикой ведения войны. Теперь бойцы должны были штурмовать вершины не ночью, как было раньше, а днем, в самый солнцепек. Температура ночью ниже 35 градусов не опускалась, а днем вообще 50-6о! Ну, и как результат — куча народу с солнечными и тепловыми ударами. Не зря говорится: — «С такими друзьями и врагов не нужно». Нет! Я уж лучше с «броней» на войну похожу, для здоровья полезней!